Дата — 2102 год, 17 июня, международная научно-исследовательская база «Эпсилон» на Ганимеде.
Время — 4 часа 17 минут по UTC. Автоматическая система мониторинга и контроля за транснептуновыми объектами зарегистрировала отклонения в характере движения планетоида Хаумеа.
В 8 часов 10 минут астроном, француз Жак Андре, начав рабочий день, буднично просматривал данные своего сектора пояса Койпера за последние 14 часов, когда и обнаружил сообщение системы мониторинга. Система сообщила, что планетоид Хаумеа замедлил вращение вокруг собственной оси на минуту.
Подумав вначале, что это ошибка измерений, Андре решил сначала проверить предыдущие отчёты. Система мониторинга «просматривала» выделенную область космического пространства, мониторя движения известных космических тел и обнаруживая новые, и каждые сутки формировала простой отчёт, а каждые 10 дней — расширенный. Просматривая отчёт за прошедшие сутки, Андре ожидаемо увидел изменения. А в отчёте за предыдущие сутки их не было, как и за прошедшую неделю. Открыв общую базу данных отчётов и проверив расширенный отчёт за 10 июня, а затем и за весь май, Андре не обнаружил отклонений в движении Хаумеа.
Зайдя в настройки программного пакета, Андре нашёл, что система записывает в отчёт временные изменения в параметрах движения тела, если они достигают одной минуты. Так, значит изменения в обращении вокруг собственной оси у планетоида Хаумеа возникли от двух до семи дней тому назад, подумал Андре. Предыдущий, стабильный период обращения был 3 часа 54 минуты, а сейчас увеличился на минуту — это очень много!
Андре слегка заволновался. Что это, ошибка в измерениях или сбой в программе расчёта? Или полученные данные верны? Так, нужно спокойно, но немедленно перепроверить текущие данные по Хаумеа. Для такого рода случаев на базе имелся «КЭТ» — квантово-электронный телескоп — комплекс оборудования, по своим измерительным и вычислительным способностям превосходящий их рабочие системы мониторинга. Астрономы и астрофизики базы использовали «КЭТ», когда необходимо было перепроверить или уточнить данные по интересующему объекту.
Андре проверил, что в данный момент «КЭТ» свободен и сегодня использоваться никем из учёных не планируется и, связавшись с руководителем отдела астрофизических исследований Фредом Уилсом, своим шефом, запросил на сегодня использование «КЭТ», обосновав это необходимостью более детальной проверки некоторых данных, представляющих интерес, на что и получил через некоторое время разрешение.
Убедившись, что его система мониторинга работает в штатном режиме, Андре вышел из своей лаборатории и направился в лабораторию, где располагался «КЭТ». Включив в работу комплекс, Андре загрузил в компьютер необходимые данные по планетоиду и направил телескоп на нужную область пространства — всё остальное «КЭТ» сделает сам. Задача получения данных о движении Хаумеа не была сложной — объект находился сравнительно рядом, подходил к точке перигелия своей орбиты и еще почти сутки был виден для аппаратуры базы. А учитывая очень малый период собственного вращения, точные данные можно будет получить уже через несколько часов. Убедившись, что пошёл поток измеренных данных, астроном отправился к себе, где занялся текущей работой.
В 12-30, пообедав, Андре решил заглянуть в лабораторию «КЭТа» и посмотреть предварительные результаты измерений. Увиденное заставило астронома вновь заволноваться. С трудом он дождался завершения цикла измерений, к двум часам дня «КЭТ» сформировал отчёт. Всё было по прежнему: Хаумеа двигался по известной орбите, имел известные размеры, вокруг него вращались с прежними параметрами два его спутника и кольцо, кроме одного — собственный период обращения планетоида действительно увеличился на 64 секунды. Почему это могло произойти? Данным, полученным с помощью «КЭТ», без сомнения можно было верить. И эта минута никак не могла быть ошибкой — не тот масштаб. Обнаруженное астрономом уже было событием, но Андре не гнался за сенсацией, а хотел убедиться в обнаруженном наверняка. Поэтому он решил перепроверить полученные данные ещё раз, только теперь расширить поставленную задачу — попытаться определить, не находится ли рядом неизвестное ещё космическое тело. Конечно за несколько часов определить это крайне сложно, но всё же. Поставив новую задачу перед «КЭТ», Андре отправился в свою лабораторию.
Следующие без малого пять часов, Андре изучал отчёты за июнь и анализировал новые найденные космические объекты в своём секторе за этот период на предмет возможного влияния на планетоид Хаумеа. Но его ожидания не оправдались, ни один из обнаруженных за июнь объектов гравитационно не мог влиять на Хаумеа. Объектов, способных так сильно влиять на приличный по размерам планетоид, рядом с Хаумеа не было.
Без четверти шесть вечера позвонил Уилсом и поинтересовался, нет ли каких сложностей у Андре, раз он до сих пор занимает «КЭТ», а то у него на завтра с утра есть желающие поработать на комплексе. Рабочий день был, конечно, нормирован, но учёные частенько задерживались в своих лабораториях, чтобы закончить текущие дела или когда попадалось что-нибудь интересное, ведь все они были специалисты, увлечённые своим делом. Тем не менее значительная переработка без необходимости не приветствовалась. Андре ответил, что скоро закончит, есть кое-что интересное и завтра он доложит о результатах своих исследований.
Около семи часов вечера, испытывая определённое волнение, Андре вошёл в лабораторию «КЭТ». Комплекс уже закончил выполнение поставленной задачи и ученого ждал итоговый отчёт. Андре начал просматривать его и почувствовал жар на лице — «КЭТ» не просто подтвердил свои предыдущие измерения, а констатировал, что период обращения вокруг собственной оси Хаумеа увеличился ещё на две секунды и теперь составляет 3 часа 55 минут 6 секунд. При не изменившихся прочих параметрах. Кроме того, «КЭТ» ожидаемо не обнаружил рядом с Хаумеа, кроме двух его известных спутников, никакой дополнительной гравитационной массы.
Андре быстро в уме прикинул — если за пять часов период увеличился на две секунды и скорость изменения постоянна, за сутки Хаумеа замедляется почти на 10 секунд! Это не мыслимо! Андре почувствовал, как теперь внутренне похолодел — с планетоидом Хаумеа что-то происходит. Ждать до завтра нельзя, нужно немедленно сообщить об этом открытии руководителю.

• Мистер Уилсом, это Жак Андре, — Андре вызвал шефа по голосовой линии, — извините, вы сейчас заняты?
• Я ужинаю. Что-то случилось, Жак? — спросил Уилсом.
• Прошу ещё раз меня извинить. Но произошло нечто, что не может ждать до завтра. Вы могли бы после ужина подойти в лабораторию «КЭТ»? — сказал Андре.
• Это связано с сегодняшней вашей работой? — спросил Уилсом.
• Да, мистер Уилсом, — ответил Андре.
• Хорошо, Жак, я буду минут через двадцать, — и шеф завершил вызов.
  Через 17 минут в лабораторию вошёл Уилсом: «Что у тебя тут, Жак, рассказывай!» Андре быстро, но достаточно подробно изложил суть сегодняшнего своего открытия. Уилсом выслушал его не перебивая и когда тот закончил, сказал: «Ты всё правильно и грамотно сделал, Жак. Я понимаю, ты ещё не ужинал?» Тот отрицательно мотнул головой. «Вот идите и поужинайте», — спокойно сказал Уилсом. «Но, шеф …», — на лице Андре одновременно отразились удивление и протест. «Никаких но, — произнес Уилсом тоном, не терпящим возражения. — Мне нужен работоспособный учёный. А потом возвращайтесь сюда». Андре понял, что спорить бесполезно и быстрым шагом направился в столовую.
  Будучи в возбуждённом состоянии, Жак взял два лёгких блюда и сок, и быстро поужинал. Вернувшись в лабораторию, он застал там шефа и астрофизика Антонио Росси. Росси являлся высококлассным специалистом в своей области и был довольно известен в научных кругах, и в их отделе он был самым возрастным учёным.
  Росси кивнул вошедшему Андре и сразу спросил: » Жак, сколько ещё тебе будет доступен Хаумеа для наблюдения в текущей сессии?» «Сегодня ночью он уже станет недоступен. И снова станет нормально виден через три с половиной дня», — ответил Андре. «В таком случае предлагаю пока не делать из полученной информации сенсацию и воздержаться от распространения оной», — шеф многозначительно посмотрел на своих сотрудников. Те понимающе кивнули в знак ответа. «Антонио, у тебя есть неотложные дела?», — спросил Уилсом. «Нет, только текущие», — ответил Росси. «Хорошо. Тогда разрешаю уделять своим текущим задачам минимум времени, — продолжил Уилсом. — А в следующие четыре дня вы с Жаком плотно займётесь Хаумеа. Досконально изучите все имеющиеся и новые полученные данные по системе планетоида. Просчитайте возможность нахождения рядом достаточной гравитационной массы и вектора её воздействия. Либо на основании новых данных о вращении рассчитайте вероятность и параметры ударного воздействия на Хаумеа. В случае положительных результатов расчетов попробуем найти возмущающее тело или то, что от него осталось. Задача ясна?». «Да, мистер Уилсом», — ответил Андре. «Тогда завтра спокойно и приступайте. И ещё, если возникнут какие-либо вопросы или сложности, немедленно обращайтесь ко мне», — сказал Уилсом. «Хорошо, Фред», — сказал Росси. Руководитель отдела астрофизики вышел из лаборатории и направился в свой кабинет поразмышлять над полученной информацией.
  «Слушай, Антонио, ты ведь хорошо знаешь нашего шефа. Почему он решил пока промолчать об открытии? А я думаю, что это настоящее открытие», — спросил Жак. «Именно потому, что твоя информация тянет на открытие, он так и поступил, — ответил Росси. — Фред не из тех, кто гонится за дешёвой сенсацией или делает малозначащие громкие заявления. Сначала он всё проверит, на сколько возможно просчитает, убедится в серьёзности открытия и только потом заявит о нём. Вот увидишь, он не сможет спокойно ждать, пока мы будем заниматься твоей информацией». «Ты думаешь, нам удастся несколько дней скрывать эту информацию?», — вновь поинтересовался Жак. «Почему нет, — достаточно уверенно ответил Росси. — Во-первых, мы самая дальняя обсерватория в системе и нам проще получить информацию об объектах окраины системы. Во-вторых, в отделе людей не много и каждый занимается своим сектором пространства. К тому же, я уверен, Уилсом нас «прикроет» от излишнего любопытства. А я скажу, что просто помогаю тебе в некоторых расчётах характеристик нового обнаруженного объекта — да мы, так и делаем». Учёные ещё немного времени провели в лаборатории, обсуждая, с чего завтра лучше начать решение поставленной задачи и разошлись.
  Что же касается Фреда Уилсома, то он был таким же учёным, как и остальные, и занимался своей научной работой. Только дополнительно выполнял обязанности руководителя отдела астрофизики на базе «Эпсилон», отвечая за решение определённых организационно-технических вопросов.
  Утром следующего дня, в 8 — 20 по UTC, Росси, решив текущие вопросы, переступил порог лаборатории Андре. Учёные занялись анализом всей доступной информации по планетоиду Хаумеа и его спутникам. Этой информации было не так уж много и эту часть задачи они закончили быстро. Ясно было одно — период вращения вокруг собственной оси у Хаумеа, несомненно, начал меняться в сторону увеличения. При этом, два спутника и кольцо обломков по прежнему вращались по своим орбитам вокруг Хаумеа, имея прежние параметры движения. Вторую половину дня и два следующих, Андре и Росси посветили построению различных математических моделей и их расчётам. Периодически к ним заглядывал Уилсом, интересовался как идут дела, задавал вопросы, высказывал свои мнения. Было видно, что он тоже, в некоторой мере, занимается решением задачи, так как он тоже был астрофизиком.
  К концу третьего дня работы, у учёных не было ни одной стройной версии, объясняющей изменения во вращении Хаумеа. Наиболее вероятной выглядела версия удара в Хаумеа другого космического тела, но расчёты не смогли её однозначно подтвердить. Было несколько моментов, говорящих не в пользу версии удара. Применённые прямое и обратное моделирование оставили не решёнными пару важных вопросов. Версия пролёта поблизости массивного тела быстро показала себя несостоятельной — это тело обязательно бы изменило траекторию движения Хаумеа и разбросало бы его спутники, к тому же комплексы мониторинга пространства уже бы засекли подобное тело. Но столь массивный объект поблизости от Хаумеа обнаружен не был.
  Отчасти рабочей версией выглядело силовое воздействие на планетоид, но не было источника этой силы, к тому же и здесь оставались без ответа некоторые вопросы. Остальные версии не выдерживали серьёзной критики.
  Конечно, полученных Андре за сутки данных было маловато, но достаточно для просчёта рабочих версий. И эти расчёты не были сверхсложными, Росси мог бы управиться с ними и один, поэтому привлекать в данное время дополнительно в помощь ещё людей необходимости не было. Но Уилсом, к концу третьего дня работы над проблемой, уже понимал, что у них пока нет стройного объяснения происходящего с Хаумеа. Ещё день — два, и он сообщит руководителю базы об открытии. Его заявление, без сомнения, будет иметь сильный эффект. Сотни астрономов по всей Солнечной системе направят свои телескопы на определённую точку пространства. И это сообщество учёных, задействуя огромный потенциал измерительно-вычислительных мощностей, конечно найдут решение этой задачи. Но сейчас двое учёных на «Эпсилоне», прилагая все свои знания, выполняли первичную обработку полученных данных в попытке дать научное объяснение обнаруженному факту. И их труд не будет бесполезен, он подготовит почву для дальнейшего исследования.
  20 июня около 18-ти часов вечера Уилсом пригласил обоих учёных к себе в офис.
• Итак, коллеги, — начал Уилсом, обведя взглядом присутствовавших и остановив его на Росси. — Что мы имеем на текущий момент по Хаумеа?
  Антонио, поняв, что начать предстоит ему, ответил: «Полученные Жаком четыре дня назад данные по планетоиду Хаумеа сомнений не вызывают. И эти данные говорят, что Хаумеа не просто изменил период своего вращения, а, на сколько пока известно, продолжает его линейно увеличивать. Пока с уверенностью можно сказать, что это не было разовым воздействием на планетоид».
• На сегодня мы можем предложить рабочую версию произошедшего? — спросил Уилсом.
• К сожалению нет, Фред, — ответил Антонио. — Самих версий не много, но ни одна не даёт объяснения поведению Хаумеа.
• Тогда что на счёт серии воздействий на планетоид? — продолжил Уилсом. — Например поток крупных обломков?
• Мы рассмотрели такой вариант, но это даже не версия, — ответил Антонио. — Нет, математические расчёты подтверждают возможность такого варианта, но только теоретически. На практике же бомбардирующие планетоид тела должны быть строжайше выверены по массе, времени и углу атаки. Фред, ты и сам прекрасно понимаешь, что вероятность такого события стремиться к нулю.
• Но ведь что-то же вызвало его замедление, — полузадумчиво произнёс Уилсом.
• Мы это тоже понимаем, — сказал Росси, — но установить причину нам не удаётся. Фред, нужны масштабные, серьёзные исследования.
• Разумеется, Антонио, разумеется. Жак, когда Хаумеа будет доступен для наблюдения? — спросил Уилсом.
• Завтра, мистер Уилсом, в идеале после 13-ти часов дня, — ответил Андре. — Но над горизонтом он появится в 6.40 утра.
• Времени ждать у нас уже нет, — сказал Уилсом. — Жак, завтра с утра на «КЭТ» проведи ещё одно исследование. Посмотрим, изменился ли за эти дни период вращения Хаумеа и если да, то какова динамика. Антонио, а ты подготовь короткий доклад по вашей работе, укажи отработанные вами возможные версии и в общих чертах расчёты, ваши предварительные выводы».
• Хорошо, — ответил Росси.
• Жак, ты тоже набросай маленький отчёт, — продолжил Уилсом. — Укажи конкретику: когда обнаружил изменение периода вращения Хаумеа, проводимую тобой проверку полученных данных, включишь туда завтрашнее исследование и какова динамика изменений».
• Ясно, шеф, — ответил Андре.
  На этом небольшое совещание было окончено.
  Утром 21 июня Андре приступил к работе раньше обычного — его просто распирало от научного любопытства и нетерпения. Указав объект, он поставил перед «КЭТ» сравнительно простую задачу — измерить период вращения Хаумеа и параметры орбитального движения его спутников, и сравнить полученные данные с уже известными. Включив комплекс в работу, Андре отправился в свою лабораторию — выполнение плановых задач никто не отменял, а нужно ещё составить отчёт.
  В начале первого к Андре заглянул Росси.
• Ты давно загрузил «КЭТ», он ещё считает?
• Да должен уже закончить, — глянув на время, ответил Андре.
• Ну так пойдём посмотрим, что он там выдал.
• В нетерпении?
• Думаю, ты в не меньшем, — ответил Росси.
• Хорошо, что ты зашёл, — сказал Андре. — Но я бы тебя всё равно пригласил. Идём!
  «КЭТ» действительно выполнил поставленную задачу, но продолжал «вести» Хаумеа. Андре вывел на монитор сформированный отчёт и взоры обоих учёных побежали по информационным строкам.
• Ты это видишь, Антонио! — воскликнул Андре.
• Нужно сообщить Уилсому, — немногим менее эмоционально сказал Росси. — Немедленно!
• Подожди, я закину эти данные в свой отчёт, — произнёс Андре.
• Хорошо, — и Росси набрал номер шефа. — Фред, есть новые данные по Хаумеа. Это нечто!
• Я свободен, — ответил Уилсом, — жду вас у себя. Немедленно.
  Росси завершил выполнение программы и отключил «КЭТ» за ненадобностью, по крайней мере пока.
• Готово, — сказал Андре и спросил. — Ты доклад подготовил?
• Конечно, — Росси показал флэшку. — Пойдём, Уилсом нас уже ждёт.
  Фред Уилсом жестом пригласил вошедших садиться и посмотрел на Росси. Тот, в свою очередь, посмотрел на Андре, давая понять — твоё открытие, тебе и слово. Андре понял и взволнованным голосом начал.
• Мистер Уилсом, как вы и сказали, я сегодня дал задание «КЭТ» ещё раз проверить параметры движения Хаумеа и сравнить их с известными данными из каталога. Полчаса назад мы с Росси посмотрели измеренные и расчётные данные, выданные комплексом. Вращение Хаумеа продолжает замедляться с постоянной скоростью, примерно 10 секунд в сутки. Последние данные, внесённые в каталог карликовых планет, сообщают о периоде вращения Хаумеа в 3 часа 54 минуты. На текущий момент период вращения Хаумеа вокруг собственной оси составляет 3 часа 55 минут и 37 секунд. То есть он уже замедлился на более чем полторы минуты за каких-то десять дней.
  Андре взглянул на внешне спокойного и пока молчащего Росси. Уилсом тоже глянул на астрофизика и вновь уставился на Андре, чувствуя, что это ещё не всё. Тот сглотнул, вытер ладонью лоб и продолжил.
• Мистер Уилсом, есть ещё кое-что. «КЭТ» зарегистрировал у Хаумеа изменение орбиты.
• Что!? — воскликнул Уилсом.
• Фред, — не выдержал Росси, — хотя последние несколько дней, это очень малый временной промежуток измерений, «КЭТ», тем не менее, смог выявить изменения и в орбите планетоида. Вычисления, выполненные комплексом, явно превышают ошибку измерения и говорят об изменении орбитальной плоскости Хаумеа.
• И? — спросил Уилсом.
• Предварительно можно лишь говорить об изменении плоскости орбиты Хаумеа в сторону полярной, — ответил Росси. — Конечно, нужно время на проверку и подтверждение этих данных. И разумеется, теперь необходимы самые тщательные исследования поведения Хаумеа.
• Ну и дела, — произнёс Уилсом.
  Повисла небольшая пауза, во время которой все думали о новой информации.
• Доклады подготовили? — произнёс Уилсом. Он взял протянутые флешки, скопировал себе на компьютер информацию и вернул их обратно.
• Жак, ты сделал весьма важное и интересное открытие в области астрономии, — заговорил Уилсом. — Над его объяснением придётся потрудиться. И ещё неизвестно какое значение оно будет иметь. Так как наша обсерватория является ближайшей к внешним границам системы, считаю мы просто немедленно должны заняться изучением аномального движения Хаумеа. Я сейчас сделаю первые распоряжения.
  Уилсом набрал на дисплее необходимые команды и включил селекторную связь: «Внимание всем сотрудникам отдела астрофизики! Несколько дней назад, наш коллега Жак Андре сделал необычное открытие, касаемое планетоида Хаумеа из пояса Койпера. Антонио Росси помогал ему в первой проверке новых данных. Вам необходимо сейчас всем собраться и Андре и Росси введут вас в курс дела и сообщат всю известную информацию, и от моего имени сделают некоторые распоряжения. Сегодня же, но позже, мы вновь соберёмся и обсудим всё более обстоятельно. Конец сообщения.»
• Жак, Антонио, сейчас сообщите коллегам всю известную по Хаумеа информацию и что вами уже проделано, — продолжил Уилсом. — Антонио, вы с астрофизиками займитесь аномальными изменениями в движении Хаумеа. Всё же обсудите версию влияния неизвестного крупного объекта, а так же, мог ли оказать такое влияние Нептун. Жак, пусть астрономы просмотрят отчёты за последние месяца три на предмет новых объектов или изменения орбит известных. Есть ли потенциальные объекты, которые могут гравитационно повлиять на Хаумеа. Ещё Жак, всё это не в ущерб нашей основной работе и мониторингу пространства. Начнём с этого. Задача ясна?
• Да.
• Фред, что будешь делать? — спросил, вставая Росси.
• То, что предписано инструкциями в данном случае, — сказал Уилсом. — Сейчас ознакомлюсь с вашими отчётами и выйду на связь с Землёй, сообщу об открытии. И будем ждать указаний.
  Учёные вышли из кабинета шефа и направились к своим коллегам сообщить интересную новость.
  Уилсом ознакомился с отчётами Андре и Росси, обдумал прочитанное и на планшете набросал ключевые мысли. Звонить предстояло в Комитет по космическим исследованиям COSPAR, располагающийся в Париже. По роду деятельности их отдела на базе, именно в COSPAR он докладывал о ходе научной работы и решал большинство технических вопросов. Уилсом быстро справился, что в Париже сейчас около четырех часов дня и отправил запрос секретарю на важный звонок директору “комиссии В”. Именно научная “комиссия В” в составе COSPAR занималась вопросами исследования планет и малых тел Солнечной системы. Руководил “комиссией В” доктор Мишель Бенуа — он занимал эту должность уже не один год и, с тех пор, как Уилсом стал работать на базе «Эпсилон», они были хорошо знакомы друг с другом. Уилсом надеялся застать в это время доктора Бенуа в своём кабинете и его надежда реализовалась в виде положительного ответа секретаря. Фред активировал канал видеосвязи.
• Рад видеть вас, доктор Бенуа, — поприветствовал Уилсом директора “комиссии В”.
• Взаимно, доктор Уилсом, — ответил Мишель Бенуа.
• Очень хорошо, что я застал вас у себя, доктор Бенуа. Признаться, мне бы не хотелось прыгать через голову и ждать до завтра тоже.
• Вот как. Секретарь мне сказала, что вы обозначили звонок как важный.
• Да, доктор Бенуа. Появилась информация, которую необходимо быстрее донести не только до вас, но я думаю и до научной общественности тоже.
• Фред, я нахожу вас взволнованным. Что-то произошло на базе?
• Нет, доктор. Но нечто странное происходит с малой планетой Хаумеа из пояса Койпера и мы пока не можем это объяснить.
• Рассказывайте, Фред, рассказывайте всё подробно, я вас слушаю.
  И Уилсом рассказал о недавнем открытии астронома Жака Андре, о последних днях проверки полученных данных и о неудачных попытках установить источник возмущений. Доктор Бенуа слушал внимательно, не перебивая, иногда что-то записывая на листе бумаги.
• То, что вы, доктор Уилсом, мне рассказали, действительно интересно и важно, — сказал доктор Бенуа, когда Уилсом закончил. — И, несомненно, эта загадка требует скорейшего решения. Вы правильно сделали, что предварительно всё тщательно проверили, что ещё раз говорит о вас, как о серьёзном учёном. Фред, после нашей беседы незамедлительно отправьте оба отчёта в адрес нашей комиссии.
• Конечно, доктор Бенуа, — ответил Уилсом.
  Директор комиссии В и доктор Уилсом ещё некоторое время разговаривали. Разумеется в основном о произошедших изменениях в движении малой планеты Хаумеа. Воспользовавшись случаем, Мишель Бенуа поинтересовался, как идут научные исследования, есть ли потребность в чём нибудь.
• Доктор Уилсом, сегодня я должен закончить запланированные дела, но постараюсь ознакомиться с информацией, которую вы нам отправите, как можно скорее, — сказал доктор Бенуа в завершении сеанса связи. — И начнём работать в этом направлении. Возможно уже завтра я смогу сообщить вам что-то более конкретное.
• Доктор Бенуа, нам продолжать заниматься проблемой Хаумеа? — поинтересовался Уилсом.
• Конечно, Фред. Ваша обсерватория ближайшая к внешней части нашей системы и строилась именно для изучения этой области. Учёные, работающие на «Эпсилоне» уже сделали массу различных открытий. Кому как не вам, пользуясь своим местоположением, изучать Хаумеа. Фред, можете задействовать весь имеющийся у вас технический и научный потенциал для объяснения движения Хаумеа. Но не в ущерб возложенным на вас текущим задачам. Думаю, в ближайшее время, ваша роль в этом деле будет определена более конкретно.
  На этом разговор с Землёй был завершён. Фред взглянул на часы и его желудок, будучи наконец услышанным, напомнил, что пора бы уже и пообедать. Он отправился в столовую базы, благо подкрепиться в ней можно было в любое время суток.
  В четыре часа дня Уилсом собрал у себя всех учёных отдела. Вопросов, мнений было много, среди коллег царило профессиональное оживление. Они с энтузиазмом обсудили открытие Жака Андре и возможные направления поиска ответа в наблюдаемом экстраординарном движении Хаумеа. Решено было непрерывно наблюдать за системой Хаумеа (самим планетоидом и его спутниками), а также близлежащим к ней пространством в радиусе 3 а.е. с помощью комплекса «КЭТ». Конечно в то время, когда Хаумеа виден из обсерватории базы.
  Так как секрета уже никто не делал, информация о странностях в движении одного из объектов внешнего пояса астероидов стала достоянием общественности базы. К руководителю астрофизического отдела заглядывали, в основном, в силу смежности изучаемых объектов, планетологи — получить более подробную информацию, поделиться своими соображениями. Заходил поинтересоваться произошедшим и директор базы.
  Следующий день прошёл в обычном, штатном режиме. А 22 июня Уилсому начали поступать первые звонки от коллег. Звонили астрономы и астрофизики, те, кого напрямую касались вопросы движения Хаумеа. Уточнить некоторые детали, узнать последнюю информацию, обменяться рабочими мнениями.
  В начале четвёртого, по времени базы, позвонил доктор Бенуа и сразу перешёл к делу.
• Вчера утром Комитет COSPAR распространил информацию о Хаумеа в астрономических научных кругах. А сегодня в нашей “комиссии” телефоны не умолкали с утра.
• Мне сегодня уже несколько раз звонили, — подтвердил ситуацию Уилсом.
• Советую набраться терпения, доктор Уилсом, это только начало, — сказал Бенуа и продолжил. — Десятки обсерваторий подтвердили данные, полученные Жаком Андре. Информация о Хаумеа имела очень широкий резонанс, настолько широкий, что пришлось проводить экстренное совещание членов астрономического союза в режиме видеоконференции. Оно только закончилось.
• Давно такого не было, — произнёс Уилсом, поняв важность произошедшего.
• Давно у нас карликовые планеты без причины не меняли свои орбиты, — серьёзно сказал Бенуа.
• Причина есть, нужно только установить её природу, — сказал Уилсом.
• Вот этим и было решено начать заниматься как можно быстрее, — продолжил Бенуа. — Полученные данные позволяют говорить о том, что на Хаумеа воздействовала некая сила или силы и её действие продолжается. Необходимо установить источник этого воздействия. Вам, доктор Уилсом, пока не удалось приблизиться к решению этой загадки.
• Доктор Бенуа, мы ведь по сути перепроверили полученные данные, установили динамику их изменения и только попытались найти источник возмущений, — начал было оправдываться Уилсом. — Этим занимались всего двое учёных. Сейчас же к решению этой задачи подключено большинство моих сотрудников.
• Фред, вы никак оправдываетесь!? — слегка удивился Бенуа. — Напрасно! Ни я, ни кто другой в Комитете претензий к вашей работе не имеет. Напротив, коллеги высказались положительно о ваших действиях по исключению ошибки. И вы не хуже меня понимаете — что-то, пока не определённое, оказывает сильное влияние на движение крупного планетоида из внешнего кольца. И это встревожило астрономический мир — неизвестно, какие могут быть у этого последствия. Поэтому и решено было провести экстренное совещание.
• Были приняты какие-нибудь решения? — спросил Уилсом.
• Да, — ответил Бенуа. — Для решения возникшего вопроса будет задействован значительный научно-технический потенциал. Часть обсерваторий на Земле и Марсе займётся пристальным наблюдением за Хаумеа и прилегающим пространством. В самое ближайшее время астрофизики сформируют рабочие группы, которые используя поступающую информацию, начнут отрабатывать версии происходящего на основе моделирования и расчётов. А для вас, доктор, задача будет следующая.
• Что же предстоит делать нам? — спросил Уилсом.
• Ваши автоматические комплексы продолжат выполнять запланированный мониторинг. Не будем дополнительно нагружать их. Поступающей от них информации будет вполне достаточно. Но на это время решено повысить точность формируемых отчётов на порядок. Чтобы можно было оперативно обнаружить возникающие отклонения по другим объектам. Вы поняли, Уилсом.
• Конечно, доктор Бенуа, — кивнул Уилсом. — После разговора мы сразу займёмся изменением необходимых настроек комплексов.
• Хорошо, — продолжил Бенуа. — Далее. Решено было, используя ваше расположение, задействовать ваш «КЭТ» для обследования интересующей нас области пространства в инфракрасной области спектра. Подключите к нему всё необходимое оборудование и задайте ему поиск в инфракрасном диапазоне всего, что он сможет только найти. Нам сейчас нужна любая информация.
• Понятно, — сказал Уилсом, — мы немедленно займёмся этим.
• И, наверное, последнее на сегодня, — сказал Бенуа. — Также решено было создать рабочую группу по Хаумеа из числа сотрудников нашей “комиссии В”. Эта группа будет координировать работу задействованных обсерваторий и других рабочих групп по изучению феномена движения Хаумеа, принимать те или иные необходимые решения. Меня назначили ответственным руководителем этой группы. Завтра закончим формирование состава группы и разошлем остальным рабочим группам список членов с их телефонами. В случае получения какой-либо экстренной информации, разрешается звонить в любое время суток. И ещё, вся информация по Хаумеа будет стекаться и хранится на специально выделенных для этого серверах COSPAR, и любой, задействованный в работе, сможет получить к ней доступ.
• Доктор Бенуа, я пока не заметил никаких сообщений в новостных лентах. СМИ пока не в курсе открытия?
• Нет, но это не на долго, — ответил Бенуа. — Тем не менее, мы бы хотели обойтись без сенсаций. Поэтому в ближайшее время отдел по связям с общественностью комитета подготовит для журналистов необходимую информацию. Не это главное, Фред — нам прежде самим нужно понять, что происходит с планетоидом.
• В этом я с вами, доктор, полностью согласен, — сказал Уилсом.
  Разговор закончили и руководитель Фред Уилсом отправился лично отдавать коллегам необходимые распоряжения.
  В последующие несколько дней количество рабочих звонков Уилсому действительно возросло и по началу доставляло определённые неудобства, но довольно быстро он смирился с этим фактом. Были и звонки от вездесущих журналистов, надеющихся добыть первыми ценную информацию, но Уилсом тактично отсылал их в отдел по связям с общественностью COSPAR.
  Первая неделя масштабных и пристальных наблюдений за Хаумеа принесла некоторые интересные подробности. В оптическом и радио диапазонах ничего нового не обнаружилось. Хаумеа по-прежнему стабильно замедлял своё вращение. Сам период вращения и динамика его изменения измерялись с точностью до секунды, и сделать это не представляло особой сложности. Само увеличение периода вращения носило ровный характер, но при ближайшем рассмотрении обнаруживались небольшие ступеньки в скорости, как будто планетоид подвергался слабым импульсам тормозящего воздействия. Но главное, это воздействие носило достаточно строгий, периодический характер. К тому же учёным с «Эпсилон» удалось обнаружить на поверхности Хаумеа три тепловых точки, температура которых была значительно выше температуры остальной поверхности планетоида. Так как Хаумеа имел форму эллипсоида, интересным было расположение этих точек — две из них располагались на противоположных концах длиной оси планетоида, а третья — в середине тела и перпендикулярно первым двум. Размер температурных аномалий на поверхности был оценён примерно в километр в диаметре.
  Гораздо сложнее дело обстояло с орбитальным движением Хаумеа вокруг Солнца. Тем не менее, за две прошедшие недели с момента открытия, по смещению планетоида относительно звёзд и проведённых расчётах, удалось подтвердить предположение, что меняется и его орбитальное движение. Правда, пока можно было с некоторой уверенностью говорить только о наклонении орбитальной плоскости, но всё же.
  Все эти обнаруженные факты сводили астрофизиков с ума. Расчёты по любой предлагаемой модели не давали реально наблюдаемого. И не было рядом объекта, способного так влиять на Хаумеа. Затем несколько астрофизиков решили несколько изменить подход, в результате чего появилась модель, при которой источник (а более вероятно — источники) воздействия находился на самом Хаумеа. Взоры учёных обратились к тепловым точкам на его поверхности. Планетологи сразу же отвергли вулканизм на Хаумеа — на космическом теле такого размера, движущегося свободно на задворках системы, это было невозможно. А вот криовулканы вполне могли быть, хотя и здесь вопросов было много. Для того чтобы на таком теле при очень низких температурах были криовулканы, температура в его недрах должна быть достаточно высокой, чтобы часть замёрзшего вещества могла быть в жидкой и газообразной фазах. Но не это главное, для того чтобы криовулканы сработали как своего рода реактивные двигатели, энергия и высота выброса вещества должны быть просто запредельные. Даже на таком большом расстоянии удалось бы зафиксировать мощнейшие столбы выброса вещества высотой несколько сотен километров, но такого не было обнаружено. К тому же температура аномалий была слишком высока для криовулканизма. В общем, вопросов становилось всё больше, а ответов не было пока ни одного.
  Но всё изменилось на второй неделе наблюдений, когда кто-то додумался взглянуть на Хаумеа в ультрафиолетовом диапазоне, используя специализированный телескоп находящийся на орбите Марса. На некоторых полученных снимках обнаружилось в одних и тех же местах появление и пропадание очень яркого ультрафиолетового свечения. Этих мест было три. Когда астрономы совместили различные снимки, они испытали шок — места ультрафиолетовых вспышек в точности совпали с точками температурных аномалий на поверхности Хаумеа. Меньше чем через сутки во всём этом проследилась система — УФ свечение на противоположных концах планетоида возникало на 7 секунд с периодичностью в 37 минут. А совместив временные графики, учёные увидели, что моменты УФ свечения совпадают с теми самыми ступеньками скорости, после чего вращение Хаумеа чуть замедлялось.
  Скрыть эту информацию не успели, да было и невозможно. Мир буквально «взорвался». Стало понятно, что естественные природные процессы не могут здесь иметь место и происходящее на Хаумеа носит искусственный характер. Земляне, начав экспансию солнечной системы, стали находить много интересного и, во многом, непонятного на Луне, Марсе, других телах системы. Но все находки были древние, разрушенные, мёртвые. И вот сейчас, человечество столкнулось с проявлением инопланетной деятельности совсем рядом, можно сказать на «лужайке перед домом».
  В, и без того «жаркий костёр» развернувшихся дискуссий, «подлил масла» Уилсом. Как только была получена информация с марсианского орбитального телескопа, их комплекс «КЭТ» был перенастроен на наблюдение в ультрафиолетовом диапазоне. Более близкое в данный момент расположение базы «Эпсилон» к Хаумеа, принесло свои плоды. Были получены более четкие фотографии и даже видео процесса. Сам Уилсом прокомментировал полученные снимки так: «Фотографии отображают какой-то энергетический выброс, очень похожий на истечение реактивной струи. Берусь предположить, что мы видим работу неких двигателей, изменяющих положение планетоида Хаумеа в пространстве». Его предположение стало рабочей обсуждаемой версией не только среди учёных, но и в военных кругах.
  Недавнее открытие переросло в историческое событие. И если учёные обсуждали это событие с научной точки зрения, то военные — с позиции безопасности. Военные представители крупных держав организовав временный Совет Безопасности, в сотрудничестве с правительствами своих стран и учёными, приступили к рассмотрению имеющейся ситуации с позиции потенциальной угрозы. Уже не вызывало сомнения, что процессы, происходящие на Хаумеа, носят искусственный, техногенный характер. Но кто или что находится на Хаумеа — разумные существа из другой звёздной системы или роботы, посланные выполнить определённую задачу? Признаться, большинство людей по другому представляло себе первый контакт. Да и контакт ли это вообще?
  Некоторые военные были настроены решительно. Они считали, что некто молча, не предупредив хозяев, «зашёл в дом и двигает мебель». И они не могли не заметить, что этот дом жилой. Но что означают действия гостей и чего от них ждать в дальнейшем? Их манипуляции с целым планетоидом не могли остаться незамеченными — это во-первых. Гости, не вступая в контакт с хозяевами, ни коим образом их не предупредив о своих намерениях, начинают менять параметры движения одного из тел системы — это во-вторых. Но одного ли? Очевидно, что гости находятся в системе достаточное время и ни как не выдавали своего присутствия до момента запуска нужного им процесса. Не было гарантии, что гости не обнаружат себя и в других, возможно внутренних областях Солнечной системы.
  Прослушивание Хаумеа в радиодиапазоне выявило наличие слабых сигналов, отличных от естественного космического радиофона. Самые мощные из них интерпретировали как излучение от работающего оборудования. Об источниках и назначении остальных можно было только строить предположения.
  Совет Безопасности решил, что пока лучшим действием в данное время будет получение как можно большей информации о происходящем. С этой целью решено было отправить к Хаумеа зонд. Строить специализированный военный разведывательный зонд не было времени, необходимо было использовать то, что уже есть. А было с десяток исследовательских зондов разных стран, работавших на внутренней стороне пояса Койпера. Это были автоматические аппараты, управляемые ИИ, напичканные различными научно-исследовательскими приборами и оборудованием, имеющими на борту систему дальней космической связи и несущие 2 — 3 микрозонда. Здесь необходимо отметить, что разработанная не так давно прорывная технология дальней космической связи, была основана на принципиально иных принципах, нежели традиционная и позволяла осуществлять связь по всей Солнечной системе практически без задержек. Из имеющегося, данные зонды как нельзя лучше подходили для выполнения разведывательной задачи.
  Ближе всех к Хаумеа вёл свою работу китайский зонд. Многие государства, по понятным причинам, предпочли бы предоставить свои зонды, но китайский был ближе всех. Правительство Китая долго не раздумывало и дало разрешение на использование своего зонда для разведывательной операции. Менее чем за сутки Совет разработал и утвердил план операции. В первой её фазе предстоял перелёт к Хаумеа, при подлёте примерно на пять миллионов километров зонд начинал задействовать имеющиеся приборы для сбора всей возможной информации о планетоиде и окружающем его пространстве. По расчётам, когда зонд приблизится к Хаумеа на миллион километров, должна наступить вторая фаза операции, вплоть до сближения с планетоидом. Но что увидит зонд подлетая к Хаумеа и сможет ли он приблизиться, этого пока никто не знал.
  На основе разработанного Советом плана, китайские специалисты внесли необходимые изменения в полетную программу и через десять часов управляющий зондом искин, получив инфопакет данных с новым заданием, приступил к изменению траектории полета зонда. Следует упомянуть, что кроме сравнительной близости китайского зонда к Хаумеа, был ещё один положительный момент — малая планета, идя к своему перигелию, уже двигалась ниже плоскости эклиптики, в Южном полушарии и зонд был по ходу движения. Поэтому, хоть зонд и малая планета двигались под углом друг к другу, но всё же встречными курсами, что сокращало время сближения. Хотя речь не шла о месяцах и даже неделях — двигатели космических кораблей землян позволяли достигать при разгоне ускорение до 7 единиц, а сравнительно лёгкие беспилотные зонды и того больше.
  По расчётам, китайский зонд должен будет приблизиться к Хаумеа через пять дней. Он мог сделать это в два раза быстрее, но события решили не форсировать, особенно в относительной близости к планетоиду. Во временном Совете Безопасности организовали мобильный пункт связи, чтобы представители военных ведомств в режиме реального времени могли получать текущую информацию и оперативно корректировать действия зонда. Помимо военных в Совет было допущено с десяток видных учёных в качестве научных консультантов. В связи с важностью происходящего, работа Совета была организована в круглосуточном режиме.
  Первые двое суток прошли спокойно и буднично. Зонд вначале разгонялся, а достигнув установленной скорости, двигался по рассчитанной траектории к Хаумеа. На нём работали только системы навигации и связи, да искин зонда периодически передавал в китайский оперативный центр данные телеметрии работы бортового оборудования. К концу вторых суток, когда зонд находился в 50-ти миллионах километров от цели своего полёта, искин передал сообщение, что приступает к торможению. Ещё через 20 часов, закончив торможение, зонд приближался к всеми ожидаемой точке. Далее события развивались следующим образом.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Зонд RSP-57 закончил торможение. Скорость 30 (30 км/с). Расстояние до объекта 5 миллионов километров. Приступаю к тестовой проверке приборов.
• Центр искину ARTIN-0751SSRM. Принято.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Тестовая проверка приборов завершена, отказов нет. Начата передача запланированных данных.
• Центр искину ARTIN-0751SSRM. Данные принимаем. Канал связи устойчивый. Продолжай выполнение полётного задания.
  В штабе Совета Безопасности был установлен огромный экран, на который в режиме нескольких окон выводилась различная информация с зонда. В данный момент присутствующие в штабе видели три окна — на них выводилась информация с носовых видеокамер. Центральную, большую, часть экрана занимало главное окно, в нём отображалась часть звёздной сферы по курсу зонда в видимом диапазоне. Периодически вспыхивающая маленькая красная стрелочка указывала на одну из звёзд — это был Хаумеа. Правое и левое окна выводили ту же картинку, но с других камер — в инфракрасном и в ультрафиолетовом диапазонах. Камеры максимально увеличили изображение и Хаумеа предстал в виде хорошо различимого светлого пятнышка, которое часа через полтора вытянулось в овал, ведь планетоид имел сильно вытянутую форму. Также стал различим красноватый окрас большого пятна на поверхности планетоида, так называемая цветовая аномалия, которой до сих пор не было найдено объяснения.
  По соображениям безопасности, информацию с разведывательного зонда открыто не транслировали — она была доступна центру управления в Китае и сформированному Совету, с несколькими приглашёнными учёными.
  Уже с текущего расстояния, а по мере приближения, всё лучше становились видны «иглы» энергетических выбросов в ультрафиолете. В радиодиапазоне аппаратура зонда фиксировала широкополосную мешанину сигналов, а вот рентгеновские и гамма сенсоры не обнаруживали ничего, что могло бы отличаться от космического фона. Также хорошо были видны два спутника Хаумеа и различалось кольцо обломков вокруг него. Никаких других объектов возле Хаумеа сенсоры зонда не фиксировали.
  Военные, поглядывая на экран, разбились на группки, которые объединялись и вновь распадались — шёл обмен мнениями. Трое присутствовавших в данное время учёных, среди которых был доктор Мишель Бенуа, обсуждали между собой поступающую с зонда информацию. Через пару часов к ним подошли русский и французский генералы.
• Господа, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, что мы наблюдаем? — спросил русский.
• Информации по прежнему недостаточно, — ответил доктор Бенуа. — Но зонд быстро приближается и часов через десять его камеры смогут показать нам, что находится на поверхности Хаумеа. Одно несомненно — на планетоиде происходит техническая, разумная деятельность.
• А что вы думаете по поводу ультрафиолетовых вспышек? — спросил в свою очередь француз.
• С достаточной уверенностью можем утверждать, что наблюдаемая ультрафиолетовая энергия не создаёт тормозящего импульса, — ответил учёный астрофизик. — Мы просчитали мощность исходящего за 7 секунд излучения, её крайне недостаточно для получения наблюдаемого замедления. Те, кто всё это делают, используют либо неизвестный нам вид энергии, либо её взаимодействие с веществом, а наблюдаемый нами ультрафиолет лишь побочный продукт каких-то взаимодействий.
• Я считаю, зря вы, военные, вновь пошли по пути секретности, — произнёс учёный радиофизик. — Мы действительно сможем только высказать своё мнение по тем или иным наблюдаемым явлениям. Считаю, необходимо привлечь к изучению поступающей информации гораздо больше разных специалистов. Исследования и расчёты нужны уже сейчас, а не потом.
• Что вы предлагаете? — спросил француз.
• Хотя бы задействовать специалистов не менее трёх радиообсерваторий, — продолжил радиофизик. — У них есть всё необходимое для работы с радиосигналами. Передавать им излучаемые Хаумеа радиосигналы, пусть поработают над ними, поищут периодичности, что-нибудь знакомое.
• Возможно вы правы, — задумчиво произнес русский генерал, — мы обсудим ваше предложение. Доктор Бенуа, пожалуйста подготовьте названия трёх радиообсерваторий, на ваш взгляд наиболее подходящих для выполнения озвученных исследований.
  Через полтора часа учёные трёх земных радиообсерваторий занялись изучением радиосигналов с Хаумеа.
  Прошло ещё пять часов, которые не принесли ничего нового. Все ждали, когда камеры зонда смогут передавать более менее детальную картинку. За это время зонд преодолел почти миллион километров и находился в 4,1 миллиона километров от Хаумеа.
  До этого момента изображение, передаваемое оптической камерой зонда, будучи нормального качества, начало искажаться — картинка на экране то начинала подрагивать, то подергивалась белыми хлопьями, то шла полосами. На посланный запрос китайский оперативный центр ответил, что видео передаётся с искажениями уже с зонда. Одновременно с этим появилась фоновая ультрафиолетовая засветка соответствующей камеры.
• Что это такое? — спросил один из военных.
• Либо окружающее пространство наполнилось УФ-излучением, либо зонд облучают с Хаумеа, — ответил радиофизик.
• Но ведь для этого нужна огромная мощность, не так ли?
• Это для нас огромная, а для них, что фонариком посветить.
  Всё вокруг пришло в оживление.
• Центр, на зонде кроме задействованных, какие ещё есть камеры?
• Оптические обзорные, четыре боковые и одна кормовая.
• Включите их все!
  На экране появились дополнительные пять окон, на которых была представлена звёздная россыпь, но главное — изображения были чёткими.
• Похоже на неполадки носовых видеокамер.
• Только носовых! Это представляется странным!
  Как бы в ответ на последнюю фразу последовало сообщение с зонда.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Фиксирую в памяти появление неизвестных дополнительных программных модулей. Началась распаковка модулей. Идентифицирую процесс как вирусную активность.
• Центр искину ARTIN-0751SSRM. Задействуй всю антивирусную защиту. Ты отследил путь проникновения?
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Задействовал все уровни программной защиты. Пытаюсь изолировать вирус. Путь проникновения неизвестен. По каналу связи загрузка несанкционированного кода не зафиксирована.
• Как же он проник на зонд? Или всё же с лёгкостью преодолел незамеченным входную защиту?
• Теперь не это главное!
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Блокировать вирус не удаётся. Он с лёгкостью обходит все защиты. Происходит перехват управления системами зонда. Двигатели зонда включены на торможение. Отключаются научные приборы.
  Изображения на экране исчезли — зонд «ослеп» и «оглох». Стремительность происходящего вызвало всеобщее временное оцепенение.
• Я расцениваю это как акт агрессии! Теперь нужно исходить из этого! — прервал тишину китайский военный.
  После его слов среди военных разгорелся ожесточенный спор. Воспользовавшись ситуацией доктор Бенуа отошёл в сторонку и набрал номер Уилсома.
• Фред, слушай и не перебивай! Я в составе консультационной группы учёных при Совете Безопасности. И звонить тебе не должен. Похоже мы потеряли разведзонд китайцев. У вас, случаем, «КЭТ» не ведёт запись Хаумеа в УФ-диапазоне?
• Шеф, с тех пор, как мы продублировали марсианский телескоп, «КЭТ» не выключался, он постоянно мониторит Хаумеа в ультрафиолете, — ответил Уилсом.
• Отлично, Фред, отлично! Виден ли вам зонд?
• Да, мы фиксируем его нашими средствами.
• Отлично! Фред, посмотри запись за последние полчаса, нет, за последний час. Не возник ли возле зонда повышенный УФ фон или не было ли в его сторону направленного луча с Хаумеа? Поищите что-нибудь необычное.
• Хорошо, доктор Бенуа.
• Только оперативно, Фред, это важно! Когда будешь готов, отправь мне сообщение. Я сам тебе позвоню! Всё!
• Центр вызывает искин ARTIN-0751SSRM. Доложи своё состояние.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Вирус полностью блокировал мою возможность контролировать системы зонда. В данный момент мне доступен только канал дальней космической связи. По доступной пока информации зонд продолжает тормозиться.
  Через пятнадцать минут пришло сообщение от Уилсома. Бенуа вышел из зала в соседнее помещение, подошёл к кофейному аппарату и заказал себе капучино с сахаром. «Никудышный, наверное, с меня конспиролог, — усмехнулся про себя Бенуа. — Решил на старости лет поиграть в эти игры». Убедившись, что на него никто не обращает внимания, он позвонил Уилсому.
• Есть что-то, Фред, рассказывай, только коротко, — спросил Бенуа, взял чашечку с кофе и присел за столик. В его голосе чувствовалось волнение.
• Мы с парнями просмотрели все данные за последний час. Уровень УФ излучения в секторе контроля не повышен и соответствует естественному среднему фону. Направленной передачи УФ энергии от планетоида в сторону зонда не было. Объектов, сопоставимых с зондом или больше, не зафиксировано. Но «КЭТ» на пределе разрешения зафиксировал перед зондом по ходу его траектории движения очень слабую, тоненькую ниточку УФ излучения. Она была 102 секунды, потом исчезла. Это всё.
• Да нет, друг мой, эта ниточка возможно многое объясняет!
• Что именно, доктор Бенуа?
• Не сейчас, Фред, возможно позже! Продолжайте следить за Хаумеа и зондом во всех диапазонах, — сказал доктор и завершил звонок.
  Мишель Бенуа задумчиво допил кофе, затем поднялся из-за столика и решительным шагом направился в зал с военными. Он не присоединился к учёным, работающими за компьютерами, а остановился поодаль от военных, всё ещё ведущих довольно эмоциональное обсуждение сложившейся ситуации. На доктора обратил внимание русский генерал и подошёл к нему.
• Доктор Бенуа, вы что-то хотели?
• Генерал, для начала узнать, определились ли вы, что намерены делать дальше?
• Пока нет. Китай и ещё с десяток государств, после инцидента с зондом, настроены довольно решительно. Их меньшинство, но учитывая, что Китай сильное государство и зонд его, он может решиться на некоторые смелые шаги. Сейчас идёт разговор о недопущении подобных действий. Большинство считают что происходящее, теперь не касается только Китая или какой-то отдельной страны — теперь это затрагивает интересы землян в целом.
• Рад, что большинство это понимают.
• Доктор, так вы имеете нам что-то сообщить?
• Да и, думаю, лучше, если меня услышат все присутствующие.
  Генерал кивнул, подошёл к начальнику Совета генералу Милтону и они обменялись несколькими фразами.
• Господа! Прошу тишины, — громко произнёс начальник Совета Милтон. — Доктор Бенуа хочет нам что-то сообщить. Прошу вас, доктор.
• Господа, буду краток. Я позволил себе позвонить доктору Фреду Уилсому — он начальник астрофизической обсерватории на базе «Эпсилон», я курирую их работу. Всё это время они наблюдали за Хаумеа и им был доступен и зонд. После инцидента с зондом я связался с Уилсомом и попросил его посмотреть, не было ли чего-нибудь необычного вокруг объектов в течение часа до этого, — Бенуа сделал паузу, военные представители внимательно смотрели на него. — Так вот, приборы не зафиксировали ни вокруг объектов, ни исходящих с планетоида в сторону зонда никаких излучений, ни более менее крупного объекта возле зонда. Кроме одного — от зонда 102 секунды тянулась и потом исчезла тоненькая ниточка УФ излучения.
  Присутствующие вновь оживились. «Это может быть лазерный луч!». «На зонде есть лазер?». «Да, но он инфракрасный, импульсный, для исследования состава минералов». «Значит зонд облучали извне!». «Откуда?».
• Доктор Бенуа, — немного отойдя с учёным в сторону, сказал Милтон, — вам не стоило самолично звонить своему сотруднику без моего ведома. Как вы знаете, у нас режим секретности.
• При всём моём уважении к вам, генерал Милтон, должен сказать, что ваша игра в секретность только вредит делу, — сказал Бенуа. — Весь мир и так уже знает, что мы, очевидно, столкнулись с проявлением инопланетной деятельности на окраине нашей системы.
• Вы предлагаете свободно транслировать ход операции? — спросил Милтон.
• Нет, конечно, — ответил Бенуа, — это ни к чему. Но я считаю нужно было привлечь больше учёных, готовые рабочие группы, для обработки поступающей информации в режиме реального времени. Возможно, тогда бы удалось избежать того, что произошло с зондом.
  Их разговор прервал запрос оперативного центра.
• Центр искину ARTIN-0751SSRM. Доложи текущее состояние.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Вирус по прежнему блокирует мои управляющие функции. Попыток отключить меня нет. Но вирус отключил основные уровни программной защиты. Также определяю, что двигатели отключились, но двигается зонд или завис в пространстве, определить не имею возможности.
• Видите, генерал, это не акт агрессии, — сказал Бенуа. — Они не уничтожили зонд. Нас просто не пускают к планетоиду.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. Вирус только что скопировал все данные полётного задания.
• Центр искину ARTIN-0751SSRM. Можешь сказать, была ли передача информации с зонда.
• Искин ARTIN-0751SSRM центру. По доступному мне каналу дальней космической связи — нет.
• Не могу разделить вашего оптимизма, доктор, — сухо сказал Милтон. — Теперь им известны наши планы. Мне кажется, вы хотели сказать что-то ещё?
• Да, генерал Милтон, — ответил Бенуа. — Как вы знаете, международная база «Эпсилон», что на Ганимеде, пока ближайшая к границам Солнечной системы. А в данный момент она расположена ближе всех к интересующему нас Хаумеа. Наша обсерватория на базе оснащена самыми современными приборами для наблюдения за космосом в пределах системы.
• Да, обсерватория мониторит известные и ищет новые объекты в нашей системе, — подтвердил Милтон. — Военные активно используют получаемые ею данные.
• Тем более, — продолжил Бенуа. — Обсерватория все эти дни ведёт наблюдение за Хаумеа в разных диапазонах. Я предлагаю сделать её главным наблюдательным пунктом Совета. А также как можно скорее передать им запись с ультрафиолетовой камеры зонда для её исследования.
• Уверен, китайцы уже работают с этой записью, — произнёс Милтон.
• А вы уверены, что китайцы поделятся всей обнаруженной информацией? — спросил Бенуа.
• Вот в этом вы правы, уважаемый доктор. А ваше предложение заслуживает внимания. Я думаю сложностей с его утверждением не возникнет. Но обещайте больше не своевольничать, доктор, если возникнет подобная необходимость — смело советуйтесь со мной.
• Хорошо, генерал Милтон. Рад, что мы поняли друг друга.
  Совет Безопасности большинством голосов принял предложение доктора Бенуа, главным образом потому, что обсерватория базы «Эпсилон» была единственной, помимо прочего, которая могла обнаружить объекты с десяток метров в поперечнике. Схожие размеры имели зонды, работающие в поясе Койпера, поэтому не сложно будет отслеживать корабли, отправляемые в эту область. Решено было отправить к зонду четыре корабля — буксир и три военных. Через трое суток с Земли стартуют три корвета — канадский «Фергус», китайский «Датун» и русский «Быстрый». В поясе астероидов к ним присоединится китайский буксир и все вместе они направятся к зонду RSP-57. Текущая задача состояла в следующем: добравшись до зонда, буксир забирал его и в сопровождении канадца, они возвращались на Землю; китайский и русский корабли предпримут вторую попытку приблизиться к Хаумеа, вызывая на связь инопланетных представителей. Старшим группы, который будет принимать оперативные решения в экспедиции, а также в случае возникновения нештатных ситуаций, был назначен командир корвета «Быстрый».
  Фред Уилсом, получив запись с УФ камеры зонда, довольно быстро определил, что фоновая засветка, принятая камерой, была информационным пакетом, переданным, без сомнения, лазерным лучом. Инфопакет состоял из обыкновенного бинарного кода, только для вируса имел уж слишком большой объём. Эту информацию подтвердили и китайские специалисты на Земле. Теперь программистам предстоит заняться декодированием этого кода, используя все известные способы, в попытке получить работающий алгоритм.
  Через три дня от Земли стартовали три корвета и взяли курс в пояс астероидов. К точке рандеву уже следовал буксир, предоставленный одной из китайских горнодобывающих компаний. Буксир под завязку набили продовольствием, так как данный класс кораблей не предназначался для длительных автономных перелётов. Впрочем, то же касалось и корветов — земляне пока дальше Юпитера не летали. Через три дня буксир присоединился к военным кораблям и они направились к окраинам Солнечной системы. Но двигалась группа уже в два раза медленнее, из-за того, что буксир не мог развить максимальной скорости корветов. Хотя земляне и достигли скоростей, позволяющих начать освоение планет и их спутников, полёт к окраинам системы всё же был делом долгим — расчётное время в пути составляло 122 дня.
  Споры по поводу нужна ли эта экспедиция были жаркими — обсуждение шло между правительствами государств, между военными и между учёными. Во внимание принимались доводы и сторонников и противников экспедиции. И, в беспрецедентно короткий срок, за трое суток, было принято решение отправить к Хаумеа пилотируемые корабли, но только военные. Во-первых, Китай, по разным причинам, хотел во что бы то ни стало забрать свой научный зонд. Во-вторых, большинство людей не оставляло желания прояснить происходящее с Хаумеа. И, в-третьих, земляне надеялись, что всё же удастся установить контакт с гостями.
  Время работало против землян и многое приходилось делать в спешке. Многим это не нравилось. Экспедиции такого типа должны планироваться гораздо тщательнее, а подготовка проводиться более длительное время. К тому же люди ещё не совершали столь длительных перелётов на такие расстояния. На данный момент корветы у землян были самым крупным классом космических военных кораблей и технически могли совершить перелёт к окраинам Солнечной системы и обратно. Были некоторые сомнения касаемые эмоционального климата экипажей из-за столь длительного полета — поэтому и остановились на военных. В этих смыслах много вопросов вызывал гражданский буксир, поэтому, по некоторым критериям, выбор пал на Китай. Ну и, чтобы стимулировать участников экспедиции, со всеми с ними были заключены контракты, предусматривающие по завершении полёта более чем достойное вознаграждение. Так что — решение было принято и экспедиция началась.
  Обсерватория на «Эпсилоне», и не только она одна, продолжала наблюдать за Хаумеа. Ничего существенного не происходило — планетоид стабильно замедлял своё вращение и делал оборот уже за четыре с половиной часа, да приборы фиксировали постепенное увеличение угла наклонения его орбиты. Искин китайского зонда оставался в рабочем состоянии и периодически выходил на связь, докладывая, что ничего не меняется.
  Проблема возникла, когда группа была в районе орбиты Сатурна. Капитан буксира сообщил о возникших неполадках в системе регенерации кислорода. После короткой консультации стало понятно, что исправить ситуацию силами команды не удастся — необходима диагностика и ремонт в условиях ремонтного дока, и это при том, что буксиру всего несколько лет и он недавно прошёл плановое обслуживание. Уже потом выяснилось, что была ещё проблема — на стадии разгона был серьёзный перегрев контура охлаждения энергоустановки; тогда с этой неполадкой удалось справиться и капитан решил никому об этом не сообщать. Между прочим, конструкторы буксира говорили, что корабль должен нормально выдержать предстоящие нагрузки. Но в данный момент буксир не мог продолжать дальнейший полёт и должен был как можно быстрее вернуться назад. Позднее стало известно, что буксир смог добраться только до Ганимеда, где его мало-мальски подлатали, чтобы он смог долететь до ремонтных доков Марса. Там им займутся техники, а капитаном и командой — квалификационная комиссия.
  «Потеря» буксира спутала планы. Но сворачивать экспедицию никто не собирался, зонд не был главной целью. Сначала до него нужно добраться — на зонде не был включен аварийный маяк; хорошо, что он отслеживался с «Эпсилон» и корабли следовали в примерный район его нахождения, но чтобы найти зонд могло потребоваться некоторое время. А решение, что делать дальше, будет приниматься уже на месте.
  Был и положительный момент — теперь корветы могли двигаться к цели на полной скорости. Из текущего положения им потребуется на это около 37 дней. А так как в пути они были уже 23 дня, общее время перелёта сокращается в два раза, что особенно радовало экипажи корветов.
  Через три дня после случая с буксиром, обсерватория на базе «Эпсилон» сообщила о новом важном событии в системе Хаумеа — оба спутника планетоида сошли со своих круговых орбит. Чтобы достоверно подтвердить это, потребуется несколько дней, но чтобы хотя бы приблизительно сказать, что будет с их траекториями, нужно не менее двух недель. Разумеется, больше время наблюдения, больше точность в определении траектории или орбиты. Новость про спутники скрывать не стали и новостные агентства быстро распространили её по миру. Немного успокоившиеся в массе своей люди, вновь заволновались, ведь обсудить было что. Всех интересовало, какие технологии и техника использовались пришельцами, что они задумали сделать со спутниками Хаумеа и для чего, что ещё можно от них ожидать. Опять вопросы без единого ответа. Многие с возросшей тревогой ждали, что даст экспедиция военных.
  Полёт корветов проходил нормально, сложностей не возникало и это не могло не радовать конструкторов и строителей данных кораблей — ведь этот полёт многое покажет. Предоставилась возможность проверить корабли в реальных условиях: прочность корпуса, работу двигателей, энергоустановок, различных систем — проводить специально испытательный полёт на такие расстояния не бралось ни одно государство, да и необходимости, в общем-то не было. До этих дней.
  Через неделю Фред Уилсом уже достоверно подтвердил свою информацию по Хаумеа — обе его луны покинули родительский планетоид и направились в глубь пояса Койпера. Похоже пришельцы решили избавиться от ненужных им объектов и, если это так, интерес для них представляет сам Хаумеа. Люди снова одновременно и удивились и насторожились, с какой лёгкостью пришельцы изменили траектории космических тел в 300 и 170 километров в поперечнике.
  Тем временем маленькая эскадра землян продолжала свой полёт к цели, к счастью, без приключений. Любой группой военных должен кто-то командовать, то же было и здесь. Командующим эскадрой был назначен командир русского корвета. Вообще, общее руководство, учитывая особую важность и возможную опасность экспедиции, осуществлял военный Совет Безопасности. Но в случае возникновения и быстрого развития экстренных ситуаций, требующих немедленного реагирования, принимать решения будет командующий эскадрой.
  Без новых событий прошло ещё две недели. В один из вечеров, в своём загородном доме доктор Мишель Бенуа находился в рабочем кабинете. Было уже довольно поздно, но доктор ещё не ложился — нужно было закончить некоторые текущие организационные дела. Вдруг подал сигнал личный телефон доктора — звонил Уилсом.
• Здравствуйте доктор Бенуа! Прошу извинить, если я вас разбудил, — в голосе астрофизика чувствовалось волнение, которого не было уже давно, — но вы позволили звонить в любое время.
• Ничего, Фред, — доброжелательно ответил Бенуа, — я ещё не ложился, заканчивал текущие дела. Что у тебя?
• Как вы знаете, доктор, мы теперь непрерывно наблюдаем за Хаумеа и ближайшим к нему пространством. Когда Жак Андре сделал своё открытие, мы, в числе прочего, искали воздействующую на Хаумеа гравитационную массу. Но ничего не обнаружили. В свете дальнейших событий, эту возможность программы мы больше не использовали. Но вчера Андре, просматривая снимки Хаумеа, кое-что обнаружил.
• Что? Вы нашли космический объект?
• Нет, доктор Бенуа, это не космическое тело, — взволнованно-торжественно произнёс Уилсом. — Мы думаем, что обнаружили корабль пришельцев!
• Как!? Каким образом? — не менее взволнованно спросил Бенуа.
• Обнаружить его было непросто, — продолжил Уилсом. — Их корабль невидим во всех диапазонах частот, к тому же, как выяснилось, он периодически меняет свое положение относительно Хаумеа, зависая возле одной из температурных аномалий. Это, кстати, во многом и выдало его. Так вот, у Андре, просматривавшего снимки, сработала зрительная память — он обратил внимание, что на фото некоторые звёзды вдруг исчезали, потом вновь появлялись, но исчезали другие.
• Да, да, ну конечно же! — практически воскликнул Бенуа. — Он закрывает собой звёзды! Как просто!
• Совершенно верно, по покрытию звёзд мы и вычислили его. Но просто, потому что он находится возле объекта. В движении такой корабль не обнаружить.
• Да, согласен. Скажи, Фред, теперь мы можем его, так сказать — видеть?
• Да, доктор Бенуа, если он будет оставаться возле Хаумеа. Мы делаем снимки пространства вокруг планетоида каждые полминуты, в программе изменили необходимые параметры поиска и теперь она показывает местоположение корабля пришельцев относительно Хаумеа.
• Отлично, Фред, вы молодцы! Я лично буду ходатайствовать о поощрении всей вашей группы по завершении командировки.
• Благодарю вас, доктор. У меня ещё просьба.
• Да, Фред, слушаю тебя.
• Нам нужны дополнительные модули памяти. Сами понимаете, объёмы данных незапланированно возросли, имеющихся модулей нам скоро не хватит.
• Конечно, Фред. Уверен, с этим сложностей не возникнет. Составь и отправь мне список необходимого. А модули памяти вам завтра же с Марса отправят спецрейсом. Вот ещё что, вы не пробовали определить размер их корабля?
• Доктор Бенуа, как мы могли о таком забыть. По покрытию звёзд объектом, мы рассчитали его возможные размеры — он не менее двадцати километров в диаметре.
• Да-а, нам до таких кораблей ещё далеко.
• Несомненно, это межзвездный корабль. И отправляясь к нам, он несёт в себе всё необходимое. Меньше он и не может быть.
• Согласен с тобой. Продолжайте пристальное наблюдение за Хаумеа, Фред. Если у тебя всё, я должен сообщить об этой новости Совету.
  Они попрощались, Бенуа с минуту обдумывал только что услышанное и набрал на телефоне номер.
• Добрый вечер, генерал Милтон, это Мишель Бенуа. Надеюсь, я не разбудил вас? Да, я тоже ещё заканчивал текущие дела. Думается мне, ни я, ни вы теперь долго не уснем. Дело в том, генерал, что мы обнаружили корабль пришельцев…
  Теперь у землян была возможность косвенно отслеживать чужой корабль возле Хаумеа. Это было уже что-то. Совет Безопасности решил использовать максимальную безопасность — с обсерваторией на Ганимеде был организован специально выделенный защищённый шифрованный канал связи. Непосредственно с компьютера комплекса «КЭТ» информация отправлялась всего в два места — на Землю в Совет Безопасности и на корабли эскадры. И там, и там, военные могли с минимальной задержкой «видеть», где возле Хаумеа в данный момент находится инопланетный корабль.
  Тем временем, эскадра корветов начала торможение, так как приближалась к области нахождения китайского зонда. Корветам зонд был пока невидим, хотя они и приступили к активному сканированию пространства, ведь вирус отключил систему идентификации, а включить аварийный маяк искин не мог. Только благодаря чувствительным приборам, да тому, что зонд «вели» с начала миссии, обсерватория на Ганимеде могла по прежнему его отслеживать. По её указаниям корветы и двигались в сторону нахождения зонда.
  Эскадра уже прилично сбросила скорость. Первыми китайский зонд обнаружили локаторы корвета «Фергус». Ошибиться было невозможно — другого молчащего металлического объекта размером с десяток метров в этой части пространства быть не могло. Уже через пару минут цель «захватили» и системы обнаружения «Датуна» и «Быстрого». Об успешном обнаружении зонда командующий эскадрой доложил Совету, а также сообщил и в обсерваторию.
  По данным радаров до зонда было немногим более полутора миллионов километров и он дрейфовал. Эскадра начала с ним сближение, постепенно уменьшая скорость. За прошедший месяц Хаумеа успел уйти в своём движении уже достаточно далеко, но сейчас первой целью эскадры был китайский зонд — нужно было сперва решить вопрос с ним. Когда экспедиция, по известным причинам, осталась без буксира, за время полета было рассмотрено несколько вариантов возврата зонда. Остановились на следующем: и канадский и китайский корветы были оборудованы специальными захватами, напоминающими клещи, позволяющие корвету закрепиться на корпусе более крупного судна. Гораздо более мелкий зонд захваты могли обхватить и прижать к корпусу корвета и, таким образом, можно было транспортировать его до Земли. Правда из-за нештатного использования захватов, а также из-за того, что смещался центр тяжести корвета, он не мог уже развивать большой скорости, но всё равно она должна была быть не ниже скорости буксира.
  Но сперва китайский «Датун» должен был приблизиться к зонду, техники на шаттле подлететь вплотную, вскрыть обшивку зонда и разъединить силовые кабели, идущие к двигателю. Операция была рискованная, но её необходимо было выполнить. Ведь если на набравшем скорость корвете, захваченный зонд включит двигатель, последствия могли быть непредсказуемыми.
  После короткого спора в Совете, решено было, что транспортировать зонд до Земли будет канадский корвет, в принципе, как и планировалось. Русский же и китайский военные корабли отправятся к главной своей цели — к Хаумеа.
  Когда до зонда оставалось всего 500 тысяч километров произошло нечто, чего многие опасались — зонд пришёл в движение. Первыми об этом узнали в штабе Совета из сообщения искина зонда. Не успел штаб отреагировать, как на связь вышел командующий эскадрой.
• Корвет «Быстрый» штабу. Наблюдаем движение зонда от нас. Он набирает скорость. Каковы наши действия?
• Штаб эскадре. Определите курс и характер движения зонда. Пока следуйте за ним.
  Потянулось томительное ожидание полётных данных, а члены Совета начали делиться друг с другом своими мнениями относительно «ожившего» зонда. Прошло с четверть часа, прежде чем эскадра снова вышла на связь.
• Корвет «Быстрый» штабу. Определены примерные параметры движения зонда. Зонд движется прямолинейно ускоренно в сторону пояса Койпера, в центральную его область. Векторы движения зонда и Хаумеа противоположны, угол между ними около 160 градусов. Вектор зонда по отношению к нашему курсу около 47 градусов. На данный момент скорость зонда составляет 7, наша — 12. Повторяю запрос наших действий.
• Штаб корвету «Быстрый». Продолжайте следовать прежним курсом и скоростью. Данные по зонду передавать каждые пять минут. Ждите указаний.
  По полученным данным компьютер тут же смоделировал и вывел на экран изображение интересующей области пространства. Присутствующие теперь могли видеть оперативное положение дел. Генерал Милтон внимательно посмотрел на новую картинку, перевёл взгляд на другую, показывавшую планетоид и убедился, что чужак оставался на месте.
• Итак, господа, — произнёс Милтон, — прошу высказать свои соображения.
• Думаю пришельцы хотят вновь отвлечь наше внимание от Хаумеа.
• Согласен. Рассчитывают, раз мы идём к зонду, то за ним и последуем.
• А если проигнорировать их манёвр и направиться к Хаумеа? Посмотрим, что будет.
• И бросить зонд? По сути он не управляемый и неизвестно что может натворить.
• Предлагаю всё же разделить эскадру и послать один корабль за зондом. И если не получится его нейтрализовать, то уничтожить.
• Уничтожить!? Он стоит сотни миллионов юаней, — возмутился китаец.
• А как вы собираетесь его ловить? Будете гоняться за ним по всей системе? Даже если он ничего не натворит, это обойдётся гораздо дороже его стоимости. Заявленный ресурс зонда, если не ошибаюсь, двадцать лет, не так ли?
• Я тоже предлагаю разделиться. Отправить один корабль за зондом.
• И кого же?
• Разумеется «Датун». Его мы и планировали отключить зонд. У них схемы зонда, их техники прошли необходимую консультацию. Наконец, если ничего не выйдет, они сами и уничтожат свой зонд.
• Думаю, это логичное решение. И в данной ситуации мы не будем терять время для нашей главной цели.
  Большинство членов Совета высказалось за разделение эскадры: таким образом решение было принято.
• Я тоже за разделение. Сделаем свой ход, — сказал Милтон. — Общую связь с эскадрой. Внимание, говорит генерал Милтон! Корветам «Быстрый» и «Фергус» повышенная боевая готовность, следовать к Хаумеа. Попытаться приблизиться на миллион километров и ждать дальнейших указаний. Корвету «Датун» предпринять попытку перехвата зонда: подойдите к нему как можно ближе, посмотрите реакцию. С этого момента руководство вашими действиями переходит к Совету. К исполнению приступить немедленно.
  Командиры кораблей подтвердили получение приказа и приступили к выполнению необходимых манёвров.
• Генерал, — обратился Милтон к представителю Китая, — вам необходимо сообщить о решении Совета руководству своей страны. Если вашим людям не удастся отключить зонд — придётся его уничтожить.
  Искины кораблей быстро рассчитали новые курсы. «Быстрый» и «Фергус» встали в боевое параллельное звено с дистанцией между собой 10 километров и начали ускоряться. Решили идти на скорости 10% от максимальной, со снижением на подлёте. Расчётное время хода составит около 2,5 суток.
  «Датун» же начал разворот, чтобы идти курсом перехвата из-за текущего угла векторов движения между ним и зондом: это позволит сократить время перелёта и проверить реакцию новых хозяев зонда. На бросок китайскому корвету должно потребоваться менее 6 часов. Так как цель и её возможности были известны, на корабле была объявлена только повышенная готовность.
  Десятки тысяч людей, так или иначе имеющих отношение к этой экспедиции начали испытывать растущее напряжение.
  Через пять часов двадцать минут корвет «Датун» был в пятидесяти километрах от зонда и начал выравнивать с ним курс и скорость. Когда до него оставалось пять километров, тот вдруг начал увеличивать скорость, уходя от корвета. «Датун» тоже ускорился, но как только компенсировал отставание, зонд вновь прибавил. Через полчаса такой «игры в догонялки» их скорость выросла до 150-ти. Стало очевидно, что зонд пытается не подпустить к себе ближе, чем на пять километров. Максимально он мог развить скорость в 300, корвет мог двигаться более чем в три раза быстрее.
  Командир «Датуна» доложил в штаб Совета о сложившейся ситуации и своём предположении о поддержании зондом определённой дистанции. В штабе с этим предположением согласились и решили пойти дальше.
• Штаб командиру корвета «Датун». Заставьте зонд выйти на предельную для него скорость — что он будет делать? Затем попытайтесь своими манёврами отклонить зонд с его курса. Попробуем разгадать их план. О любой опасной реакции со стороны зонда докладывать немедленно!
  Следуя приказу, «Датун» начал вынуждать зонд постоянно ускоряться, в попытке не дать корвету приблизиться. Зонд ожидаемо уходил, увеличивая скорость до 292, а потом, не меняя курса, включил двигатель на торможение. Вполне очевидно, что это стало его пределом на разгон: энергоустановка и двигатель вышли на предельный режим работы и не могли обеспечить большей мощности.
  Здесь во многом подтвердилось одно предположение — китайским зондом управлял не вирус, а нечто другое. Вирус, каким бы сложным он не был, выполняет довольно ограниченный круг задач. Чтобы автономно управлять целым зондом нужна программа, на несколько порядков более сложная, чем вирус, а за то, что зондом управляли извне пока ничего не говорило. Программисты, которые пока так и не смогли взломать чужеродный код, анализируя общую его структуру, начали всё больше приходить к мнению, что на зонд загрузился ИИ-агент. По их предположению, первым на зонд известным способом действительно проник вирус, пробил защиту и изолировал искин, далее в памяти разместился основной код, развернувшийся в ИИ-агент. В пользу этой теории говорил и очень большой объём загруженного кода, и четко выраженный его блочный вид. Оставалось не понятным, почему чужеродный ИИ не отключил искин зонда, а только блокировал, да ещё и оставил ему доступ к каналу дальней космической связи.
  Затем «Датун» предпринял следующее — оказавшись впереди зонда, он сместился, чтобы быть перед ним и начал тоже тормозить, но резче, надвигаясь на нос зонда. Зонд начал замедляться сильнее и всё повторилось, только теперь в обратную сторону. Когда их скорости стали мизерными, зонд совершил манёвр — включив боковую тягу, затем реверс, он оказался сбоку и впереди корвета и вновь рванул вперёд прежним курсом.
  Эта «космическая чехарда» продолжалась уже более десяти часов, когда с Земли поступил приказ просто следовать за зондом. Просчитав курс зонда, которого он придерживался, люди поняли, что тот не следует к какому-либо известному объекту в поясе Койпера. Крепла уверенность, что зонд просто уводит корабль от Хаумеа. Но земляне в этот раз послали три корабля и два из них сейчас всё равно летят к планетоиду. Также стало понятно, что зонд не собирается подпускать к себе корвет ближе пяти километров.
  Необходимо было решить, что делать с зондом. Последнее слово в этом вопросе оставалось за Советом Безопасности. Гоняться за зондом не имело смысла, а бросить его было в определённой степени опасно. Китай это понимал и согласился на ликвидацию своего зонда, а Совет и так был за это решение.
• Командиру корвета «Датун». Совет Безопасности видя невозможность подойти к зонду и нейтрализовать его, принял решение. Приказываю вам уничтожить научно-исследовательский зонд RSP-57. Как поняли приказ?
• Приказ понял. Есть уничтожить зонд RSP-57.
  Так как приказа о применении конкретного вида оружия отдано не было, командир «Датуна», немного подумав, решил, что это будет небольшой тренировкой, которая пойдет на пользу экипажу. Всё таки это не обычная тренировочная стрельба болванками по астероидам. Он не мог предположить, что через несколько минут ему придется защищать собственный корабль.
• Говорит командир корабля. Экипажу учебная тревога! Боевые расчёты по местам! Готовить к запуску боевую ракету носовой установкой правого борта. Цель — научный зонд. Доложить по готовности.
  Взглянув на старпома, командир включил секундомер. Первый доклад поступил через 37 секунд, последний через 51 секунду. «Неплохо» — подумал командир. Все, включая командира корабля, испытывали некоторое возбуждение, ведь корвету до этого момента ещё не приходилось применять боевое оружие.
• Цель определена. Расстояние до цели — 8 километров, относительная скорость цели — ноль.
• Других объектов возле корабля не обнаружено.
• Координаты цели загружены в систему наведения ракеты. Ракета к запуску готова!
• Пуск! — скомандовал командир.
  Из пусковой установки вылетела ракета, повернула в сторону зонда и рванула вперёд — она была самонаводящаяся. Ракета была осколочного действия: на определённой дистанции от цели подрывался боезаряд, выбрасывая вперёд в виде узкого конуса большое количество поражающих элементов. Эти элементы представляли из себя керамические шарики с внутренним твёрдосплавным сердечником: они пробивали обшивку корабля, производя внутренние разрушения. В данном случае, зонд должен был быть просто разорван на куски. Интеллектуальный боевой блок ракеты, в зависимости от размера цели сам решал на каком расстоянии производить подрыв боезаряда, чтобы ущерб был максимальным. Ракета представляла высокотехнологичное изделие.
• Цель захвачена ракетой. Дальность до цели восемь тысяч метров… семь пятьсот… семь тысяч… шесть тысяч… пять тысяч, цель не реагирует на ракету… фиксирую помехи в системе наведения ракеты, дальность четыре тысячи… девиация траектории, цель удерживается, две тысячи… тысяча метров… девятьсот метров, ракета исчезла с радара!
• Визуальное подтверждение подрыва боевой части ракеты!
• Что с зондом?
• Зонд цел. Параметры его движения не изменились.
• Командир, из-за рыскания ракеты, поражающие элементы прошли немного выше кормы зонда не причинив ему вреда.
• Сканировать пространство! — распорядился командир.
  Потянулись секунды ожидания.
• Пространство вокруг корабля чисто. Кроме зонда других объектов нет.
• Пост РЛС, удалось засечь источник помех?
• Никак нет.
• Что думаешь? — спросил командир старпома. — Могли ли помехи идти от зонда?
• Сомневаюсь, — ответил старпом, — насколько я понял из предоставленной нам информации, на зонде нет соответствующего оборудования. Но важнее другое — я думаю, что это была попытка подбора управляющих кодов.
• Соглашусь с тобой. Искин, было что-нибудь подозрительное по связным и информационным каналам?
• Нет, командир. Я бы сообщил.
• Тем не менее задействуй максимально все уровни антивирусной защиты. Я не хочу повторить судьбу зонда.
• Выполняю.
• Что предпримем? — спросил старпом.
• У нас приказ, который мы должны выполнить, — напомнил командир. — Повторим, посмотрим, что будет. Внимание! Подготовить вторую ракету. Цель прежняя.
• Цель курс не меняла, дистанция 8 тысяч метров, относительная скорость — ноль.
• Координаты цели загружены. Ракета к запуску готова.
• Пуск!
  Ракета «увидела» свою цель и устремилась к ней.
• Расстояние до цели семь пятьсот… шесть тысяч… Снова пошли помехи. Нет! Это сигнал! Он идёт со стороны зонда!
• Командир, система наведения ракеты сообщает о приёме новых пакетов данных… система наведения подтвердила приём данных.
• Расстояние до цели четыре тысячи метров.
• Командир, система наведения ракеты отключилась от нашего канала связи!
• Наши данные — ракета в трёх тысячах метров от зонда.
• Ракета сошла с курса и ложится на новую траекторию!
• Посту наведения: новая цель — наша ракета. По текущей траектории определить её возможную цель.
  Ракета прошла в полукилометре от зонда (он снова никак не отреагировал на неё) и начала описывать широкий полукруг. Через несколько секунд пост наведения выдал информацию.
• Ракета выполняет боевой разворот на цель. Расчёт текущей траектории цель определяет. Это мы! Атака в корму!
• Вот дерьмо! — выругался старпом.
• Всему экипажу — боевая тревога! — скомандовал командир. — Ракетная атака на корвет! Задействовать лазерные орудия.
• Цель захвачена. Лазерные орудия наведены.
• Дистанция до цели десять тысяч метров, скорость цели ноль три.
• Ракета навелась на нас! Мы её цель!
• Попробуем избавиться от неё, — произнёс старпом и распорядился, — боевой пост, активировать протокол самоуничтожения ракеты.
• Протокол самоуничтожения активирован. Ракета игнорирует наши команды.
• Так я и думал, — произнёс командир. — Уничтожить ракету!
  Заработали лазерные орудия: от корвета в сторону ракеты устремились иглы лазерных импульсов. Огонь вели пять орудий, все, в зоне видимости которых находилась цель. Но уничтожение ракеты на самом деле не было лёгкой задачей. Дистанция и малый размер цели затрудняли попадание, к тому же ракета, «считав» сканирующие сигналы, начала маневрировать, затрудняя работу систем наведения корвета. Началось противоборство технологий.
• Дистанция семь тысяч, ракета активно маневрирует… ракета за кормой, дистанция шесть тысяч…
  Теперь ракету «видели» и работали только четыре лазерных орудия. Ракета, казалось, с лёгкостью уклоняется от лучей. Это было возможным, во-первых, из-за сравнительно низкой скорострельности лазерных орудий. Рассчитанные на поражение целей на средних дистанциях, излучатели в течение 0,1 секунды выдавали импульс энергии мощностью 50 кВт. Конструктивно-энергетические ограничения позволяли выдавать такой импульс энергии раз в три секунды. Во-вторых, ракета как раз и была сконструирована, чтобы иметь максимальную возможность прорваться к кораблю и уничтожить его или нанести ущерб. Поэтому, сейчас вероятность того, что ракета будет сбита или нет, была одинаковой.
  Ситуация, хоть и была серьёзной, катастрофичной не являлась. Как и любой военный корабль, корвет имел несколько типов вооружения и мог противостоять многим угрозам. Офицеры на мостике ждали.
• Дистанция три тысячи…
  “Шустрая «игрушка», — как ни странно, с некоторым восхищением подумал командир.
• Дистанция две тысячи метров…
  Командир «Датуна» взглянул на старпома и слегка кивнул.
• Зенитные пушки — огонь! — скомандовал старпом.
  Зенитные пушки были грозным оружием ближнего боя и одновременно последним рубежом обороны. Делая 3000 выстрелов в минуту, зенитки за несколько секунд создавали между кораблем и противником целую завесу из летящих снарядов, преодолеть которую малоразмерным объектам было чрезвычайно сложно.
  Огонь вели три зенитные пушки, поливая пространство изменчивыми смертоносными потоками. Боевой блок оценил новую ситуацию и ракета нырнула меж двух потоков снарядов, пытаясь лавировать. Скорости были огромны. Ракета рвалась к корвету, но шансов у неё практически не было — она была одна против трёх пушек.
  Попавший снаряд не уничтожил ракету, но она на доли секунды сошла с расчётной траектории и вот уже три снаряда впились в неё, рвя корпус и уничтожая внутренности. Это был конец. Последнее, что успел сделать боевой блок, это взорвать боезаряд. Тысяча поражающих элементов рванулась вперёд, сотни из них сталкивались с последними снарядами, уничтожая: пространство разукрасилось фейерверком разрывов. Корвет всё же оказался в зоне поражения: расстояние в километр от взрыва ракеты способствовало этому и десятки поражающих элементов, превышая по скорости зенитные снаряды, врезались в корвет.
  Не успел пост РЛС доложить об уничтожении ракеты как зазвенел аварийный звонок.
• Многочисленные попадания поражающих элементов в корабль, — доложил вахтенный офицер.
• Боевым постам и службам доложить о повреждениях, — передал по громкой связи старпом. — Искин, общее состояние корабля?
• Повреждения кормовой обшивки, — мгновенно проанализировав данные с датчиков и сенсоров, сообщил главный искин корвета, — две пробоины правого двигательного отсека.
• Аварийной команде приступить к устранению повреждений корпуса корабля, — приказал командир.
• Машинное — мостику, повреждение силовых кабелей правого маневрового двигателя, время ремонта 40 минут… Приступайте немедленно… Не работает кормовой радар, возможно перебиты питающие кабели, так как погорели цепи защиты: для точного выяснения причины необходим выход наружу… Верхняя кормовая зенитная пушка — заклинил механизм вертикального наведения ствола: для определения повреждения необходим выход наружу…
  Командир корабля выслушал доклады о повреждениях и исходя из их настоящего положения, отдал соответствующие распоряжения.
• Командир, будете докладывать на Землю? — спросил старпом.
• О чём? О том, что мы истратив две дорогие ракеты, не смогли уничтожить научный зонд! Вы хотите быть объектом язвительных насмешек? — с лёгким раздражением ответил командир.
• Какие насмешки, командир! — парировал старпом. — Это уже не простой зонд, вы видели его возможности. У нас есть доказательства — всё произошедшее, как того требует порядок, искин записал.
• И всё же не могу поверить, что вирус зонда за несколько секунд смог с лёгкостью взломать наши коды и перепрограммировать блок наведения ракеты.
• А что удивительного, уже понятно, что их технологии гораздо продвинутей наших. Хорошо, что они пока не проявляют к нам агрессии. Так что будем делать?
• У нас лёгкие повреждения. Уничтожим этот проклятый зонд! — ответил командир и, обращаясь к вахтенному офицеру, приказал: — Подходим к зонду на пять с половиной тысяч, ложимся на параллельный курс, готовить главный калибр.
  Главный калибр представлял из себя носовую башню с лазерным орудием, которое служило для уничтожения противника на дальних подступах. Конкретно на «Датуне» главным калибром был импульсный лазер мощностью 500 кВт: такой лазер на расстоянии до 50-ти километров при точном попадании мог решить судьбу соразмерного корабля. Командир корвета, раздасованный первыми двумя неудачами, решил покончить с зондом одним молниеносным ударом. Он считал, что зонду уже оказано слишком много «внимания».
  В ходе отражения атаки ракеты, корвет не сильно удалился от зонда, поэтому через несколько минут был в нужной позиции, а главное орудие уже смотрело в сторону цели.
• Мы в точке выстрела, — доложил вахтенный офицер, — накопители заряжены, главный калибр к выстрелу готов.
  «Пора заканчивать эти игры в догонялки, — подумал командир корвета и отдал приказ, — главный калибр — огонь!»
  Зонд, как будто «поверив» в свою неуязвимость, по прежнему спокойно двигался вглубь внешнего пояса астероидов. Но энергия, спрессованная в 5-ти сантиметровый луч, прервала его дальнейшее существование. На таком малом расстоянии лазерный луч, едва коснувшись зонда, мгновенно проделал в нём сквозное отверстие, испарив всё, что попалось на его пути. Повреждения были критическими и через несколько секунд взорвавшаяся энергоустановка разорвала зонд на части: некоторое время, разлетаясь, они ещё сверкали короткими замыканиями умирающих электроцепей.
• Есть попадание в цель… Есть визуальное подтверждение уничтожения зонда!
  В километре над «Датуном» на секунду «протаял» корпус чужого корабля: от него отделился маленький объект, моментально исчезнувший. Невидимый объект стремительно направился к корвету.
• Заканчиваем ремонт внутренних повреждений. Выход наружу позже. Канал связи с Землёй, — распорядился командир.
  Но послать доклад в штаб Совета командир «Датуна» не успел. Объект был уже возле корабля — он резко затормозил, мягко прилип к корпусу корвета между надстройкой и главным орудием, отключил свою маскировку и активировался.
  На «Датуне» началось невообразимое. На несколько секунд корпус корвета охватили молнии электрических разрядов: они искали любой проводник и найдя — врывались внутрь. За секунду потенциалы в десятки киловольт расплавили или сожгли все электроцепи, до которых смогли дотянуться. По всему кораблю тут и там сыпали искры, взрывались приборы, панели, силовые щиты. Случилось много возгораний разного оборудования: помещения и отсеки корабля начало затягивать едким дымом. Завывшие было аварийные сирены замолчали, массовое повреждение электроцепей погрузило корабль во тьму. Отключилась система вентиляции, отключились двигатели, к счастью энергоустановка не пострадала, но перестала работать её система охлаждения. Экипаж корвета, не ждя никаких команд, приступил к борьбе за выживание — своё и боевого корабля. Через некоторое время резервная система жизнеобеспечения смогла включить от аккумуляторов аварийное освещение и вентиляцию.
  В штабе Совета ждали — прошло более часа, но с «Датуна» доклада об уничтожении зонда до сих пор не поступало. Корвет должен был уже давно выполнить приказ. В штабе начала нарастать тревога. И в это время от китайских военных пришло сообщение, что система ASIS больше «не видит» корвет «Датун» — он перестал передавать о себе идентификационную информацию и на запросы не отвечал. Штаб Совета, в свою очередь, так же попытался связаться с «Датуном», но тот молчал.
  В штабе, и не только там, недоумевали — неужели произошло нечто, чего никто не ожидал! Связались с основной группой: и «Быстрый» и «Фергус» по очереди вызывали «Датун», но тот не отвечал. Предположили, что могло что-нибудь произойти с системой дальней космической связи: корабли находились не слишком далеко друг от друга, поэтому «Фергус» попытался связаться с «Датуном» по обычному каналу радиосвязи — безрезультатно.
  Тогда генерал Милтон лично позвонил Фреду Уилсому, обрисовал ему ситуацию и попросил прислать данные наблюдений за последний час. Немного погодя из обсерватории базы «Эпсилон» пришло сообщение: менее часа назад китайский зонд перестал определяться, корабль присутствует и последние несколько часов неизменным курсом следует вглубь пояса Койпера.
  Стало понятно, что китайский корвет выполнил приказ и уничтожил зонд, но с ним самим что-то произошло, но что и представляло ли это угрозу кораблю и экипажу? Вдруг ситуация очень серьёзная и счёт идёт на часы.
  Совещание в Совете Безопасности было коротким, но, без преувеличения, ожесточенным. Решали, как поступить в сложившейся ситуации: мнения разделились и обсуждение приняло довольно эмоциональный характер. Было неизвестно, устранит ли «Датун» возможные проблемы и выйдет на связь сам или ситуация у него сложная. О посылке спасательного корабля с Земли или Марса не могло быть и речи. Возле Юпитера находилось несколько научных и грузовых судов, но время перелёта… да и не предназначены они для выполнения спасательной операции.
  Развернуть основную группу корветов и направить их к «Датуну» — многие считали это «непозволительной роскошью», которая может поставить крест на текущей экспедиции и, что вероятно, не позволит пролить свет на происходящее с Хаумеа. Приоритетной целью экспедиции являлся планетоид Хаумеа и так же было неизвестно, будет опасным приближение к нему или нет. Два корабля в такой дали, это всё таки не один, поэтому и послали пару. Даже если один развернуть к «Датуну», вдруг выяснится худшее — необходимость эвакуации экипажа, то один корвет не справится — при таком длительном перелёте обратно будут проблемы с системой жизнеобеспечения, но главное, на перелёт домой не хватит продуктов питания.
  Все осознавали возникшую проблему и возможную её остроту. Тем не менее решение, с которым согласились все, было принято.
• Командирам корветов «Фергус» и «Быстрый». Говорит генерал Милтон. Как вы уже знаете, корвет «Датун» не выходит на связь, его автоматическая система опознавания не работает, сигнала бедствия от корабля не поступало. Велика вероятность, что с кораблём что-то произошло. Совет принял решение, — последовала короткая пауза. — «Фергус» — вам надлежит развернуться и следовать к «Датуну». На подлёте будьте особенно внимательны, держите с нами связь. Подойдя к китайцу оцените обстановку, попробуйте пристыковаться и узнать ситуацию. Исходя из неё будем решать, что делать. «Быстрый» — вы продолжаете полёт к Хаумеа одни. Для вас остаётся режим повышенной готовности, будьте осторожны. Когда станет возможным, собирайте любую информацию. Пока действуете по утвержденному ранее плану, но может случиться, что и вас развернём назад.
• Генерал, «Быстрый» будет возле Хаумеа один, без поддержки, — сказал канадский командир. — Это может быть опасно.
• Опасность, как оказалось, может быть где угодно, полковник, — ответил Милтон. — Мы понимаем возможную степень риска. Но и бросить китайцев мы не можем, не имеем права! Ваш корвет немного больше русского, поэтому на помощь китайцам вы и идёте.
  Командиры военных кораблей искренне обменялись пожеланиями удачи друг другу и «Фергус» лёг на разворот…
  Тем временем на «Датуне» определялись с произведёнными разрушениями. Электрики уверенно высказались, что корабль подвергся воздействию мощного электро-магнитного импульса. Металлический корпус корабля послужил защитным экраном, иначе масштаб повреждений оборудования было бы трудно себе представить, но и без того он был огромен. Всё, от элементов конструкций, электрических кабелей и до последнего провода от сенсоров — всё послужило путями проникновения мощной энергии внутрь. Большинство предохранительных устройств не смогло обеспечить защиту, они просто не были рассчитаны на такие энергии, они сгорали и по возникающей электродуге импульс шёл дальше, пока, наконец, слабеющий, он не был остановлен. Вся периферия корабля погорела, поплавилась или была сильно повреждена.
  После переключения на резервный источник питания и перезагрузки уцелевших систем корвета, заработала внутренняя связь и «ожил» главный искин, что было очень хорошо. Первым доложил ситуацию искин корабля: любая связь с внешним миром отсутствует; все до единого внешние сенсоры корвета выведены из строя; к счастью, боевой и навигационный искины не пострадали, но управлять им было нечем; повреждения в системе жизнеобеспечения составляли около 15%, что не несло опасности для экипажа; двигатели не работали, но серьёзных повреждений не имели; энергоустановка тоже не пострадала, но из-за неработающей системы охлаждения, собственной системой безопасности была переведена в аварийный «спящий» режим.
  Следующими, немного погодя, последовали уже донесения от постов и служб корабля. Корвет был «слеп», «глух» и «нем», двигался по инерции со скоростью 11, скорее всего прежним курсом. На этом курсе известных объектов не было, тем не менее опасность была большая — корвет теперь не имел радаров, чтобы «прощупывать» окружающее пространство и встреча даже с полуметровым камнем могла стать для него фатальной.
  Командир «Датуна», выслушав доклады офицеров, провёл короткое совещание на предмет возможности и первоочередных задач по ремонту. Восстановить работу энергоустановки и двигателей было возможно собственными силами, что дало бы кораблю энергию и способность двигаться. Так же необходимо было попытаться наладить хоть какую-нибудь связь с внешним миром, чтобы сообщить о своём положении и попросить помощи. На данный момент это были наипервейшие задачи.
  Канадскому кораблю требовалось немногим менее суток, чтобы добраться до «Датуна». Русскому же корвету «Быстрый», в свою очередь, требовалось немногим более суток, чтобы догнать планетоид.
  Через семнадцать часов…
• «Фергус» штабу. В предполагаемой области нахождения обнаружен объект, подходящий размером и формой под китайский корвет. Расстояние до объекта четыреста тридцать тысяч километров, скорость одиннадцать. Других объектов не наблюдаем.
• Принято, «Фергус». Подходите к кораблю, но будьте предельно внимательны.
  Спустя один час двадцать четыре минуты…
• «Фергус» штабу. Приблизились к кораблю, это китайский «Датун». Идём параллельным курсом по левому борту на дистанции пятьсот метров. Прошли от кормы до носа — визуально повреждений корпуса не видно. Система автоматической идентификации отключена, ходовых и сигнальных огней нет. Установить с кораблём связь не удалось. Зонд или его остатки так же не обнаружены.
• Вас поняли, «Фергус». Попробуйте посигналить световыми сигналами.
• Уже пробовали, генерал — ответа нет. Есть предположение, что корвет остался без энергоснабжения. Мы готовы выслать разведгруппу — ждём дальнейших указаний.
  Генерал Милтон вопросительно взглянул на китайского генерала, тот кивнул в знак согласия. Ситуацию с китайским корветом и возможные сценарии развития событий Совет уже обсудил и с китайской стороной были достигнуты соглашения на выполнение определенных действий. В данном случае другого пути, как попытаться проникнуть на «Датун» не было.
• Командир, — сказал Милтон, — Совет даёт добро. Попытайтесь войти на корабль и выяснить, что происходит. Есть вероятность, что «Датун» мог разделить судьбу зонда, но сейчас это боевой корабль — вы понимаете, о чём я говорю. Если подтвердятся наши опасения, вы должны сохранить свой корабль и экипаж, поэтому ни во что не ввязывайтесь и отходите. Тем не менее в зависимости от реальной ситуации, вам придётся самим принимать оперативные решения и действовать сообразно обстановке.
• Вас понял, генерал, — ответил командир «Фергуса». — Мы начинаем. Будем держать вас в курсе происходящего.
  Подходить ближе «Фергус» не стал, остался в пятистах метрах: от него отделился челнок и направился к китайскому корвету. На челноке, кроме пилота, было три штурмовика, экипированные и вооружённые — мало ли что. Челнок «прилип» к днищу «Датуна» по середине корпуса и на обшивку выскочили штурмовики. Здесь находился аварийный люк, служащий, в том числе, и для подобных случаев: если ввести специальный код, можно проникнуть на корвет. Старший группы откинул крышку, но обнаружил под ней выжженную панель — проникнуть на корабль этим путём не удастся. Группа начала неспеша продвигаться к главному входу в корабль, по пути осматривая корпус, конструкции антенн, другое оборудование. Повреждений не наблюдалось, пока разведгруппа не переместилась на корму — здесь обнаружилась пара хорошо видимых пробоин корпуса и повреждение верхней зенитной пушки. Обо всём увиденном докладывалось на мостик. У главного входа находилась панель связи, но воспользоваться ею тоже не представлялось возможным — она так же выгорела.
  На мостике командир «Фергуса» с офицерами обсудили ситуацию. Увиденное группой разведки ясности не внесло: с одной стороны, были явные признаки атаки на китайский корвет, с другой, не было сообщения об угрозе, китайцы вообще при выполнении приказа не передали ни слова. Возможно, ситуация развивалась столь стремительно, что им было не до связи.
  Пока было не ясно, что с экипажем, есть ли внутри корабля атмосфера. Похоже, было не обойтись без взлома аварийного люка. И тут командир службы связи предложил кое-что попробовать. В любой ситуации, кроме критической, на мостике всегда есть люди, если они живы и там есть воздух, они должны услышать удары по внешней обшивке. Предложение сочли достойным для немедленного выполнения.
  Челнок забрал группу и высадил её возле надстройки, где находился мостик управления. Бойцы нашли в челноке инструмент, выбрали поувесистей и начали дружно колотить по обшивке корабля. Через минуту старший группы под руководством инженера связи начал отстукивать на старой, доброй морзянке по буквам следующий текст: «Скафандр. Рация. Аварийный люк.» Это сообщение он повторил три раза. Затем челнок доставил группу к аварийному люку. За это время с Земли оперативно сообщили нужную радиочастоту и код дешифрации канала связи для подключения. Был шанс, что сигналы рации скафандра смогут проникнуть сквозь обшивку корабля.
  Старший группы разведки настроил свою рацию на нужный канал и начал вызывать «Датун». Прошло почти двадцать минут и все уже начали подозревать худшее, когда старший группы разведки ислышал в шлемофоне слабый голос: «Фергус, вас слышим! Рады вам! Мы выходим.» Через минуту открылся аварийный люк и из шлюзового перехода выплыли двое китайских военных с какими-то приборами в руках. Воинские правила никто не отменял и военные обменялись приветствиями и представились друг другу. С китайской стороны это были два техника — инженер связи и электро-механик. Это был первый выход за пределы корабля, подстегнутый прибытием помощи, а до этого несколько осложнённый проблемой работы механизма открытия люка. Обменялись несколькими фразами.
• Лейтенант, а почему вы с оружием? — спросил инженер с некоторым удивлением.
• Знаете ли, никто не знал, что у вас происходит, — прекрасно поняв вопрос, ответил старший группы. — Мы не представляли, что нас могло ожидать, вы понимаете? В подобной ситуации лучше иметь при себе оружие.
• Да, конечно, — согласился китайский инженер. — Пройдите на корабль, вас ждёт старпом, а нам нужно провести наружное обследование — у нас серьёзные повреждения и работы очень много.
  Китаец что-то сказал на своем языке, сделал приглашающий жест в сторону аварийного выхода и они вдвоём с коллегой направились к ближайшей антенне.
  Сделав быстрый доклад на «Фергус» и получив разрешение, старший группы оставил одного бойца снаружи, а вместе с другим направился внутрь «Датуна».
  Через полтора часа «Фергус» смог пристыковаться к «Датуну», захватив его посадочные опоры своими захватами. «Фергус» начал медленное торможение с одновременным разворотом в сторону внутренней области системы. Задача была сложной, так как центр тяжести получившейся конструкции находился теперь между кораблями, а использовать двигатели мог только канадский корвет, но искин с ней неплохо справлялся.
  На данный момент дела обстояли следующим образом. За двадцать часов, прошедших с момента атаки, китайцы почти починили систему охлаждения энергоустановки, а значит, на «Датуне» будет достаточно энергии. Ходовые двигатели были в норме, а повреждение в одном из маневровых устранили. Функционирование систем жизнеобеспечения тоже не вызывало опасений. А вот с остальным были большие проблемы. Если с отсутствием функционирования систем вооружения можно было смириться, то с неработающими системами связи и навигации — нет. Значительная часть периферийной и внешней части электрических коммуникаций оказалась уничтоженной или повреждённой. Если в силовых кабелях были в основном различные повреждения, то все сигнальные и управляющие линии просто выгорели или поплавилась. О восстановлении электрических линий в данных условиях не могло быть и речи — подобные работы могли быть выполнены только в условиях ремонтного дока. Плюс к этому было много безвозвратно уничтожено приборов и оборудования.
  Всю эту информацию сообщили на Землю. Конечно, многие вздохнули с облегчением, что корабль и экипаж живы. Не только китайские, но и многие специалисты других стран подключились к решению проблемы. Решено было силами техников обоих кораблей попробовать следующее: используя имеющиеся ремкомплекты попытаться на «Датуне» восстановить ближнюю радиосвязь для переговоров с «Фергусом» и попробовать заменить основные датчики с их проводкой, чтобы корабль имел возможность элементарного ориентирования в пространстве. А дальше, на средней скорости, при поддержке канадского корвета, добраться до Земли.
  Получив от Совета соответствующие указания, техники приступили к реализации плана. Корабли соединили между собой герметичным полужестким тоннелем-переходом, имеющим воздух и теперь люди могли свободно и быстро перемещаться между кораблями. А для выхода в открытый космос была пара технических шлюзов: с восстановлением энергоснабжения «Датуна», они теперь полностью функционировали.
  А в это время русский корвет «Быстрый» уже находился в активной фазе торможения, так как догнал Хаумеа и находился от него в полутора миллионов километров. По первоначальному плану, который оставался в силе, «Быстрый» должен приблизиться к планетоиду на миллион километров, уравнять скорости и собрать как можно больше различной информации, а заодно узнать реакцию «гостей» на своё присутствие. Через некоторое время русский корвет достиг расчётной точки, уравнял скорость и вектор движения с Хаумеа и приступил к наблюдению за ним. Используя метод учёных с «Эпсилон», «Быстрый» и сам теперь мог «видеть» инопланетный корабль: тот находился возле планетоида.
  Видя, что пока всё спокойно, командир собрался было на время покинуть мостик, как пришло сообщение.
• БЧ-7 мостику. Наблюдаем прямо по курсу три объекта. Дистанция пятьдесят километров, относительная скорость ноль. Идентификаторов нет.
• Искин, выведи схему взаимного расположения, — скомандовал командир.
  На большом экране, помимо разной информации, появилась картинка, показывающая в масштабе корвет, планетоид и три неопознанных объекта. Взглянув на схему, командир сказал вахтенному офицеру: «Сообщи на Землю в Совет». Немного погодя пришёл ответ: «Ждите. Действуйте по обстановке».
• Мостик БЧ-7. С объектами возможен визуальный контакт? — спросил командир.
• Изображение не чёткое. Расстояние до объектов велико и низкое освещение.
  Командир русского корвета, разумеется, уже знал, что произошло с китайцами и что техники двух кораблей пытаются сделать возможным возвращение «Датуна» на Землю. В душе промелькнула лёгкая досада: жаль, что рядом нет «Фергуса» — всё же двое, не один.
• Объекты начали движение, — доложил вахтенный оператор РЛС, — курс встречный.
• Что тут у нас? — на мостик быстро вошёл старпом.
• У нас тут гости, — произнёс командир. — Показались, наконец, и теперь идут к нам.
• Похоже на боевое звено, — взглянув на экран носового радара, сказал старпом.
• Вероятно так и есть, — согласился командир и скомандовал, — искин, высший уровень защиты по всем информационным каналам корабля.
• Выполняю, — ответил главный корабельный искин. — Уровень антивирусной защиты максимален. Внутренние боевые коды меняются каждые тридцать секунд. Включена повышенная защита системных искинов и моя собственная.
• Объекты остановились, — доложил вахтенный оператор РЛС. — Дистанция десять километров. Есть визуальный контакт!
• Вывести на экран, — приказал командир.
  По центру экрана возникла чернота глубокого космоса с россыпью звёзд, на фоне которых угадывались силуэты трёх объектов: освещение от Солнца было очень низким. Оптика увеличила изображение в несколько раз и объекты превратилась в три однозначно космические машины. Они шли обычным боевым звеном — впереди ведущий, по бокам и чуть выше — ведомые. И, вполне вероятно, это были или истребители, или штурмовики, если использовать земные термины.
• Искин, нас сканируют? — спросил командир.
• Нет. Ни в одном доступном диапазоне частот сканирующих сигналов не обнаружено.
• Что они задумали? — произнёс старпом.
• Думаю, мы это скоро узнаем. Время пришло! — сказал командир и взял микрофон.- Экипаж, внимание! Боевая тревога! Стоять по местам!
  На корвете на время завыл тревожный сигнал. С постов последовали доклады о готовности. На вопрос старпома о дальнейших действиях, командир не ответил, он о чём-то думал. «Раз они показались, китайский сценарий нам не грозит, — в свою очередь подумал старпом. — Тут назревает что-то более серьёзное. Что же там происходит, что нас не пускают к планетоиду? Если мы всё же двинемся вперёд, откроют ли они огонь?»
• Мостик вызывает командира БЧ-7, — заговорил командир.
• На связи, товарищ командир.
• Скажи-ка мне, с этого расстояния мы сможем собрать интересующую Землю информацию?
• Нет, командир. Мы сейчас получаем данные, которые и так известны, ничего нового. Слишком далеко для нас. Мы военное, а не научное судно: научники смогли бы своими приборами и телескопами многое разглядеть, но не мы. Только если подойдём хотя бы километров на пятьдесят, может тогда.
• Понял тебя, отбой связи. Как думаешь, старпом, что будет, если мы двинемся вперёд?
• Всё что угодно, командир, но, уверен, ничего хорошего для нас.
• Прощупаем их намерения, — сказал командир и скомандовал, — самый малый вперёд.
  Корвет слегка увеличил скорость и расстояние до трёх объектов начало понемногу сокращаться. Прошли километр, второй — объекты оставались на месте и пока ничего не происходило. Сократили расстояние ещё на километр и тогда объекты пришли в движение и начали довольно быстро приближаться.
• Расстояние до объектов две тысячи метров, курс встречный, — доложил вахтенный оператор РЛС.
  В этот момент оба ведомых выпустили по три ярко-красных небольших шара, которые понеслись к корвету.
• Энергетическая атака! — выдал вахтенный оператор. — Определяются как сгустки плазмы! Расчёт траекторий и точек попадания!
• Не сбивать! — следуя необъяснимому чувству, рявкнул командир. — Огня не открывать!
  Вахтенный офицер на мостике побелел и глянул на старпома, а старпом подумал, не случилось ли чего с их командиром и открыл было рот, чтобы возразить. В пятистах метрах от корвета шары один за другим взорвались, выпустив по четыре таких же ярко-красных луча, образующих правильный крест. Через три секунды они исчезли, погаснув.
• Сбросить скорость до прежней немедленно, — приказал командир. — Это было предупреждение нам.
• Я уж было подумал… — начал старпом.
• Понимаю, — усмехнулся командир, — но сейчас не до объяснений. Предлагаю называть их штурмовиками, так привычнее.
• Согласен, — кивнул старпом.
• Командир, штурмовики тоже остановились, — доложил вахтенный оператор. — Дистанция между нами тысяча метров.
  С этого расстояния уже можно было хорошо рассмотреть «противника». Радары определили размеры инопланетных штурмовиков: длина составляла около 18 метров, ширина наибольшая 9 и высота 2,5 метра. Формой они походили на вытянутые, правильные трапеции, выступающих элементов конструкции было мало и, в-общем, имели обтекаемый вид. Корпус, насколько можно было судить, поблескивал в слабых лучах солнца серебристо-серым оттенком, на нём угадывались некоторые цветовые пятна — вероятно опознавательные и иные знаки. Все с интересом смотрели на инопланетные машины.
• Может включить прожекторы, — предложил вахтенный офицер, — они дадут больше света.
• Нет, — сказал командир, — они могут нас не так понять и открыть огонь. Не стоит их излишне провоцировать. Сообщите в Совет о нашей попытке.
  Через пару минут пришёл ответ: «Мы ищем решение. Ждите»
• Сколько они будут искать решение, — проворчал старпом, — и что придумают?
• Посмотрим, — сказал командир. — По большому счёту, случись что, рассчитывать мы можем только на самих себя. Но если мы вернёмся назад нисчем, я буду считать это поражением землян.
• Но ведь понятно, что к планетоиду они нас не пустят и сообщать о своих планах в нашей системе не собираются, а, возможно, и не считают нужным, — сказал старпом. — Не на пролом же идти!
• Нет, — ответил командир, — силовой вариант исключается. У нас до сих пор полно проблем, нам ещё только не хватало конфликта с другой звёздной системой. Да и, даже если Земля пошлёт сюда объединённый военный флот, я сомневаюсь, что он пробьётся к Хаумеа.
• Я тоже в этом сомневаюсь, — произнёс старпом.
  Командир вновь о чём-то задумался. С минуту никто не прерывал молчание.
• Здесь нужен другой путь, — заговорил командир и скомандовал, — канал ближней связи на всех доступных нам частотах.
  Оператор быстро произвел необходимые манипуляции: «Готово, товарищ командир».
  Командир взял в руку микрофон: » Говорит командир земного космического корабля. Мы здесь, чтобы узнать ваши намерения. Просим объяснить ваши действия в нашей системе».
• Думаете, они нам ответят? — спросил старпом.
• Я очень на это рассчитываю, — ответил командир. — Обнаружив себя, они должны как-то это прокомментировать.
  Потянулись довольно томительные минуты ожидания. Корабли по-прежнему находились в километре друг от друга. Командир ещё два раза посылал в радиоэфир своё сообщение. И вот, спустя двадцать минут, произошло, без преувеличения, грандиозное событие. Коротко пискнула какая-то система, о чём-то сигнализируя.
• Товарищ командир, — в голосе вахтенного офицера слышалось волнение, — входящее сообщение.
• Искин, уровень опасности? — спросил командир.
• Входящий текстовый файл, опасности не представляет, — ответил искин.
• Показать!
  На экране возник текст на русском: «Земляне, возвращайтесь домой. Наше присутствие и наши действия не представляют для вас опасности. Но этот планетоид имеет отношение к нашей цивилизации».
• Вот это поворот! — искренне удивился старпом.
• Кто мне ответил? — спросил командир.
  «Командир штурмового звена. На звездолёте я занимаю должность командующего подразделением ударных штурмовиков. Эти машины вы видите перед собой” — пришёл ответ.
• Вы решили почтить нас лично своим вниманием? — спросил командир.
  «Мы понимаем вашу озабоченность происходящим. И я высказал желание встретить вас лично» — пришёл ответ.
  «Чёрт побери, вот дела! — подумал командир. — И кто меня за язык тянул? Первый контакт — тут нужны контактеры, дипломаты, а не я. Но, раз начал, нужно идти дальше. А вообще-то, мы тоже не лыком шиты!»
• Записывается? — вполголоса спросил старпом, кивнув на экран.
• Конечно! Фиксируется всё, — ответил вахтенный офицер.
• Признаться, не ожидал, что вы ответите, — продолжил диалог командир. — Думаю, для такого случая лучше бы подошёл специалист в области контактов.
  «Не переживайте, это не официальная встреча двух цивилизаций. Скорее — это вынужденный контакт.»
• Но вы раскрыли себя и даже пошли сейчас на этот контакт?
  «Повторяю, это вынужденная мера. Официальный контакт с вашей цивилизацией не входит пока в наши планы.»
• Надо понимать, вы не позволите нам приблизиться к планетоиду?
  «Нет.»
• Поэтому вы нейтрализовали наш зонд и один из кораблей?
  «Да.»
• И вы не считаете это агрессией по отношению к нам?
  «Это философский вопрос, командир, но мы не считаем свои действия агрессией. Это вынужденный шаг по недопущению вас к закрытому объекту.»
• Но люди сейчас на том корабле в опасности!
  » Нами были просчитаны сотни сценариев развития событий. Ни кораблю, ни людям на нём не угрожает гибель. Способ и сила воздействия на корабль были тщательно рассчитаны.»
• Как вы могли знать, чем и насколько можно повредить данный корабль?
  «Не забывайте о разнице в возможностях между нами, командир. Мы просканировали китайский корабль и искин рассчитал требуемые повреждения. Кстати, командир, ваш корабль мы тоже просканировали и знаем о вас многое. Наш зонд и сейчас находится возле вас.»
  Старпом моментально дал знак вахтенному офицеру. «Кроме трёх штурмовиков других объектов возле нас нет!» — сообщил вахтенный оператор. «Ну мало ли…» — посмотрев на командира, пожал плечами старпом.
  Конечно, вести диалог с представителем инопланетной цивилизации было крайне интересно, но командир почувствовал, что пора переходить к главному — ради чего они здесь находились.
• Командующий, какой вы получили приказ на случай, если наш корабль пойдет на прорыв, да ещё с боем? Вы нас тоже нейтрализуете или уничтожите?
  «На этот вопрос я вам с удовольствием отвечу. Самое мощное оружие на вашем корабле, это лазерное. Командир, произведите выстрел по любому штурмовику звена.»
  Взгляды всех без исключения присутствующих на мостике устремились на командира.
• Вы считаете, что я настолько глуп?
  «Я не знаю вас, но мы оба военные и я уважаю вас как коллегу. В моём предложении нет ни насмешки, ни провокации. Я предлагаю вам ответ на ваш вопрос.»
• Заманчиво! Даже если вы говорите правду, за такой «спектакль» меня отдадут под трибунал, если вы понимаете о чём я. И не только меня.
  «Я понимаю о чём вы и вас понимаю. Ведь вы ведёте запись происходящего? Пусть демонстрация выстрела будет информацией к размышлению для вашего командования.»
• Вы хотите продемонстрировать нам свою неуязвимость?
  «Совершенно верно, командир.»
• Мне придётся поверить вам на слово, — с чувством лёгкой уязвленности сказал командир.
  «Тогда к чему это ненужное геройство? Эти три штурмовика с лёгкостью остановят и более тяжёлый корабль, нежели ваш. Но позвольте закончить ответ на ваш вопрос. Уничтожение вашего корабля в данных условиях нам не нужно и противоречит нашим принципам. Но мы будем вынуждены причинить вам повреждения, заставящие вас отказаться даже от следования за этим планетоидом. Кроме того, командир, второй корабль оказывает помощь повреждённому и ему придётся затем сопровождать его до вашей планеты. Помочь уже вам будет некому и, поверьте, нам не хотелось бы, чтобы с вами при возвращении домой случилась трагедия.»
• Что же, я понял вас. Я, разумеется, сообщу на Землю о нашем разговоре, сам факт этого уже сенсация. Я не знаю, какой получу приказ и вообще, какое решение будет принято. Но не исключаю, что Земля направит сюда более серьёзные силы. И что тогда? Не будет ли разумным вступить с нашей цивилизаций в официальный контакт и урегулировать возникший вопрос?
  «Мы давно знаем о вашей цивилизации. И власти некоторых ваших государств тоже знают о нашем существовании. Но время для официального контакта ещё не пришло.»
• Но вы уже здесь и теперь все это знают. И многие встревожены вашим присутствием.
  «Мы завершим то, зачем мы здесь и уйдём»
  Командир не на долго замолчал. Его лицо, выражавшее вначале задумчивость, очень быстро обрело решимость.
• Командующий, в таком случае я, как официальный представитель землян, вынужден сделать заявление, — твёрдо произнёс командир. — Я требую вашего объяснения, с какой целью вы находитесь в нашей системе и производите манипуляции с планетоидом? Мы имеем право это знать. Вы отдаёте себе отчёт, что ваши действия могут спровоцировать конфликт?
  Теперь повисла пауза с другой стороны. Все на мостике напряжённо ждали, будет ли ответ и какой.
  » Командир, если мы сообщим вам причину нашего присутствия здесь, разве можете вы гарантировать прекращение очередных ваших экспедиций?»
• Я — нет. Всё зависит от того, чем вы объясните причину своего присутствия здесь и насколько эта причина будет веской. Я лично, если поверю вам, передам в Совет ваши объяснения и буду настаивать на том, чтобы с пониманием отнестись к вашим действиям. Уверен, меня смогут поддержать многие. При очевидной разнице в развитии наших цивилизаций, не стоит считать нас дикарями, на которых можно не обращать внимания.
  Ответа не последовало. Командир «Быстрого» не стал вызывать командующего, предпочтя ожидание и естественный ход событий. Корабли по прежнему находились в своих прежних позициях относительно друг друга. Радары корвета тщательно прощупывали окружающее пространство, но других объектов более не находили. Наконец, через полчаса пришло сообщение: «Командир, мне, как и вам, волею судьбы пришлось стать контактером, но я рад этому испытанию. Руководители экспедиции на звездолёте в курсе наших переговоров и, комментируя ваши последние слова, я высказал своё мнение, что они имеют здравый смысл. Было решено сообщить вам минимальную информацию, достаточную для понимания причин нашего нахождения в вашей системе.»
• Командующий, я рад, что меня услышали, — произнёс командир «Быстрого». — Я готов вас выслушать.
  » Около семи тысяч лет назад, по вашему летоисчислению, наш грузовой корабль потерпел крушение в вашей системе на астероиде, который вы называете Хаумеа. В космосе существуют блуждающие «ГАОты» — гравитационные аномальные объекты, по вашему — чёрные дыры. Эти космические разрушители представляют большую проблему для межзвёздных перелётов. В те времена один из таких «ГАОтов» приблизился к вашей системе, вызвав огромный хаос на тысячелетия. Грузовой корабль совершал дальний рейс за несколько прыжков, одной из точек выхода была окраина вашей системы. Корабль вышел в пространство среди хаоса астероидов. По сохранившимся фрагментам записей бортового журнала мы узнали, что в момент выхода корабль испытал один за другим два столкновения, серьёзно его повредившие. Многие системы, включая дальнюю связь, не работали, а через час в него врезался этот астероид. Корабль и весь экипаж погибли мгновенно.»
  Последовала небольшая пауза.
  «Через 300 лет поисковая экспедиция нашла останки этого корабля. А заодно бегло исследовала систему, в которой продолжался хаос. На трёх планетах была обнаружена биологическая жизнь, включая разумную. Уровень развития разумных существ примерно соответствовал вашему сейчас: они осваивали межпланетные перелёты в системе и в скором времени могли добраться и до её окраин. Экспедиция оставила возле планет с жизнью по одному разведзонду и ещё один, который одновременно служил и ретранслятором, возле астероида. Поисковая экспедиция улетела домой, чтобы решить вопрос с посылкой звездолёта для зачистки следов крушения инопланетной техники. На то время контакт также не планировался.
  Из вашей системы периодически поступали тревожные вести — её сотрясали катаклизмы от близкого прохождения «ГАОта». Поэтому решено было пока звездолёт не отправлять. А через сотню лет пришли сообщения, что в результате масштабных астероидных бомбардировок жизнь на двух планетах была уничтожена, замолчали и зонды возле них. Третья планета тоже подверглась серьёзным бомбардировкам, но жизнь на ней уцелела. Астероид «Хаумеа» получил сильный удар, но не раскололся, а приобрёл очень быстрое вращение, да останки корабля раскидало по значительной площади.»
  Вновь последовала небольшая пауза. Командир молчал, никто не заговорил и на мостике.
  «Получив эти сведения из вашей системы, отправку звездолёта отменили. Ввиду высокой опасности, вашу систему временно исключили из навигационных звёздных карт и закрыли для посещения. Более тысячи лет оставшиеся два разведзонда периодически передавали неутешительную информацию, пока не перестали выходить на связь. За несколько последующих тысячелетий о вашей системе практически забыли.
  И вот, сравнительно недавно, мы натолкнулись на старые архивные записи о вашей системе и произошедшем в ней. Не только у учёных возник интерес к судьбе этой звёздной системы. Сюда был отправлен большой разведывательный корабль, который обнаружил на третьей от звёзды планете довольно развитую цивилизацию, уже начавшую осваивать свою систему. В Солнечную систему была направлена научно-исследовательская станция с командой различных учёных, занявшихся изучением системы и вашей цивилизации. Среди прочего, разведчики отыскали уцелевший астероид с разбившимся на нём несколько тысяч лет назад нашим грузовым кораблём.
  А теперь главное, командир, то, ради чего мы здесь находимся. Останки корабля и перевозимый им груз сохранились на поверхности астероида. Когда мы, под словом мы я подразумеваю уже нашу цивилизацию в целом, узнали, что земляне отправляют во внешнее кольцо астероидов научные зонды, возникла опасность обнаружения вами этих инопланетных артефактов. К сожалению, уровень духовного развития землян не достиг того уровня, при котором возможен открытый контакт и дальнейшее сотрудничество, вы всё ещё находитесь под влиянием многих негативных морально-этических установок. Обнаружение и изучение инопланетных технологий, превосходящих во многом ваши сегодняшние, способно, в первую очередь, нанести серьёзный вред вам самим. Нельзя было это допустить ни в коем случае.
  И дело не только в самом разбившемся корабле, но и в его грузе. Корабль перевозил в одну из новых колоний груз микророботов. Эти высокотехнологичные устройства, ещё более усовершенствованные, используются нами до сих пор. Механизмы, размером около 10 ваших миллиметров, напоминающие некоторых земных насекомых, способны функционировать в очень широком температурном диапазоне, полностью автономны, имеют огромный ресурс и трудноуничтожимы. Их особенностью является только коллективная работа: один или несколько микророботов не могут выполнять поставленную задачу, но определённое их количество образует некий квази-организм, способный на выполнение различных задач. Связано это, в первую очередь, с конструктивными ограничениями из-за их размера — большое количество микророботов создают распределённую интеллектуально- вычислительную структуру, взаимодействующую с другими квазиорганизмами и с оператором-человеком и выполняющую поставленную задачу. Эти микророботы разрабатывались для ряда конкретных задач, одной из основных, является уничтожение флоры на планетах. В колонию, куда их везли, они должны были заниматься расчисткой лесов для создания посевных культурных полей. Десять тысяч таких микророботов превращают за час большое дерево в холм мелких опилок, служащих отличным удобрением для будущих посевов. А чтобы работающих микророботов было хорошо видно и чтобы местная фауна их избегала, они имеют ярко-красный цвет.»
• Так значит загадочное красное пятно на поверхности Хаумеа и есть эти самые микророботы! — воскликнул, не выдержав, командир «Быстрого».
  «Да, это они и есть — груз, который перевозил корабль.»
• Но размер красного пятна огромен, сколько же их там!?
  «По установленным данным, в контейнерах было десять миллиардов микророботов. Большинство контейнеров оказались разбитыми, каким-то образом повреждённая аппаратура успела передать некоторые управляющие команды: микророботы были активированы, небольшое их количество даже смогло создать непредсказуемые формы. Большинство же микророботов начали хаотично расползаться в разные стороны, пока экстремально низкая температура не заставила их перейти в технический анабиоз. Как я уже упоминал, последующий удар или столкновение раскидал их на огромной территории.
  Собрать всё это, а так же разбросанные останки корабля не представляется возможным. А теперь скажите мне честно, командир, как использует ваша цивилизация этих микророботов и наши технологии, когда обнаружит их?»
• Не сомневаюсь, что всё найденное на Хаумеа перейдет в военные лаборатории. Дальнейшее использование вполне понятно.
  «Вот поэтому, командир, мы и не можем позволить вам получить доступ к нашим технологиям. Этически вы ещё не готовы к этому. Вы духовно не достигли уровня, который позволял бы вам понимать ответственность и последствия ваших же решений и поступков.»
• Могу я узнать, что вы намерены делать, вернее уже делаете для того, чтобы мы ничего не получили?
  «Это возможно. Хаумеа слишком быстро вращается, это мешает нашему плану. Мы замедлим его вращение до необходимой скорости, одновременно изменим орбиту на более полярную, чтобы уменьшить ваш соблазн до него добраться. Затем, прикрыв область силовым полем, мы зачистим территорию плазменными бомбами: они производят эффект, сравнимый с ядерными зарядами, но не оставляют после применения радиации. После этого мы уйдём, а Хаумеа продолжит своё движение в вашей системе по новой орбите.
  Это всё, что мы можем вам сообщить. Ваши земные правительства должны понять эту информацию и принять её. Передайте то, что я вам сообщил вашему руководству. Мы рассчитываем на ваше понимание.»
• Конечно, командующий, я незамедлительно отправлю ваше сообщение Совету, который координирует ситуацию с нашей стороны. От себя хочу сказать, что в ваших словах есть истина… к сожалению. Я выскажу Совету своё мнение, которое будет заключаться в том, чтобы не мешать вам закончить ваше дело.
  «Скажите, вы действительно так легко поверили сказанному и прониклись к нам доверием? А если это всё хитрая ложь, чтобы усыпить вашу бдительность и мы готовим вам нечто неприятное?»
• Вы правы, командующий, — ответил командир «Быстрого», — я не верю вам, но готов поверить, если вы предоставите более серьёзные доказательства ваших слов. У нас, у русских, есть такая поговорка — «доверяй, но проверяй». Ведь сказанное вами действительно может быть правдой — и одно, и другое.
  «Что же вы хотите?»
• Визуального подтверждения ваших слов, фото и видео доказательства. Вы позволяете нам подойти к планетоиду и сделать снимки. Вы ведь понимаете, что фотографии не дадут нам понимания ваших технологий и принципа работы ваших механизмов. Но подкрепят ваши слова.
  Командир взглянул на старпома, увидел его неподдельное удивление и сам удивился смелости своего предложения.
  «Командир, у вас есть внешние оптические сенсоры?»
• Конечно. Десятка полтора камер внешнего кругового обзора, из них две — носовая и кормовая, высокого разрешения. Мы вас сейчас хорошо видим.
  «Вы сможете идти и маневрировать, используя только оптические сенсоры? Мы будем вести вас визуально и командами.»
• Пару минут и я отвечу.
  «Хорошо.»
• Искин, — спросил командир, — тебе понятна предстоящая задача?
• Да, командир, задача ясна, — ответил главный искин корвета.
• Сможешь вести корабль на одной оптике?
• Смогу, отсутствие радаров пилотирование существенно не усложнит.
• Командующий, мне понятно ваше предложение. Мы сможем идти в этих условиях.
  «Хорошо. Когда вы будете готовы?»
• Дайте нам время, мне нужно связаться с Землёй, передать ваше сообщение и доложить о предстоящем плане.
  «Мы ждём вашего решения.»
• Земля выходила на связь? — спросил командир.
• Нет, товарищ командир, — ответил вахтенный офицер.
• Да они там все уснули что-ли! — командир взглянул на часы. — Второй час пошёл, а они всё что-то решают. А я, простой военный командир, вынужден вести дипломатические переговоры от имени всей планеты.
• Думаю, после этого вас серьёзно повысят, — осторожно произнёс старпом.
• Или наоборот — разжалуют к чертям! — сказал командир.
• Да за что это!? — в порыве благородного возмущения сказал вахтенный офицер. — Товарищ командир, все офицеры будут за вас!
• Ладно, — не подал виду командир, но про себя улыбнулся, — отставить эмоции! Перед нами стоит задача выполнения возможно наиважнейшей миссии в нашей жизни. Направим все наши возможности на это.
  Командир взял микрофон внутренней связи: «Внимание, экипаж! Отбой боевой тревоги! На корабле остаётся режим повышенной готовности.»
  Командир быстро составил короткий рапорт о последних событиях, сделав основной акцент на готовности воспользоваться согласием гостей и возможностью приблизиться к Хаумеа. После этого дал распоряжение вахтенному офицеру отправить рапорт и файл переговоров в Совет на Землю, с пометкой быстрого ответа. Только успели они со старпомом выпить кофе, как с Земли пришёл ответ: «Большинство Совета поддерживает вашу инициативу и настойчивость. Воспользуйтесь шансом приблизиться к Хаумеа. Желаем удачи и ждём от вас сообщения.»
  Командир корвета вызвал боевое звено и сообщил о своей готовности следовать к Хаумеа.
  «Хорошо, командир. Наши условия и порядок движения следующие. Я иду впереди, мои ведомые занимают места по бортам вашего корабля, мы будем служить вам ориентирами при движении. Мы будем от вас на расстоянии в три тысячи метров. Мы вынуждены блокировать ваши радары и средства связи, в вашем распоряжении останутся оптические сенсоры и текущий канал для связи со мной. В пути и возле планетоида вы строго следуете нашим указаниям. Каков ваш ответ?»
• Мы принимаем ваши условия и готовы к перелёту.
  «Мы сейчас перестроимся и начнём перелёт.»
  На экране, старший звена развернулся и начал удаляться, две другие машины начали расходиться и огибать корвет. Через минуту штурмовики заняли свои места точно в трёх километрах от корабля. Искин вывел на экран ещё две картинки, на которых на фоне звёзд были видны инопланетные машины. И тут командира «Быстрого» осенила одна мысль.
• Командующий, скажите, боевой машиной управляете вы или компьютер?
  «Попробую ответить просто. Штурмовиком управляет искин, а я управляю искином. Симбиоз моего разума и искусственного интеллекта. А что?»
• А мы можем попробовать организовать между нашими искинами канал связи, чтобы они напрямую обменивались необходимыми полётными данными. Думаю это облегчит и наше и ваше пилотирование.
  «А вы правы. И как эта идея не пришла мне в голову?»
• Не такие уж мы и дикари, — пошутил командир корвета.
  «Выходит, что не такие уж, — отшутился инопланетянин. — Назовите удобную для вас радиочастоту и ширину полосы.»
  Искин корабля тут же выдал необходимый радиоканал и два сложнейших компьютера приступили к совместной синхронизации.
• Командир, а не испортят они нам искин или ещё чего, — высказал опасения старпом, — уж больно легко они соглашаются на наши предложения.
• Нет у нас времени бояться, старпом, — ответил командир. — Надо лететь к Хаумеа, пока пускают. Да и хотели бы навредить, уже сделали это.
  Через три минуты искины согласовали свои протоколы обмена данными и корвет в сопровождении штурмовиков начал разгон в направлении Хаумеа. Связь и радары действительно перестали работать, вернее они работали, но стали бесполезны — все радиочастоты оказались заполнены сильными помехами. Все внешние оптические камеры, а так же два радиоканала, связи и обмена данными, работали отлично, так же как и вся аппаратура внутри корабля. Без сомнения, это была работа невидимого зонда. Такие возможности инопланетной техники вызывали неподдельное удивление и зависть у связистов и электромехаников корвета.
• Искин, доложи полётную ситуацию, — приказал командир через некоторое время.
• Примерное время полёта до Хаумеа пять часов десять минут, — начал доклад главный искин. — Фактически мы идём в группе ведомыми, 80% необходимой информации я получаю от искина ведущего штурмовика. Сложностей с пилотированием нет. Для обмена информацией используется один из наших открытых технических протоколов, его возможностей вполне хватает. В потоке данных вредоносной активности не обнаружено.
• Хорошо. Антивирусный контроль не ослабевать.
• Принято.
  В перелёте к Хаумеа ничего интересного не было, единственное, через час сопровождающих сменило новое звено штурмовиков, а старые, как сказал командующий, улетят отдохнуть. С новым звеном до конца перелёта не переговаривались — не было необходимости. Присутствовавших на мостике офицеров поразил уход звена штурмовиков — машины начали резко ускоряться, а потом вдруг визуально исчезли и было не понятно, то ли они набрали огромную скорость, то ли ушли в прыжок. Командир, а следом и старпом, тоже на время покинули мостик.
  За час до подлёта к Хаумеа командир и старпом поднялись на мостик, к этому времени на вахту заступила уже следующая смена. Вахтенный офицер доложил полётную и другую информацию. Корабли находились в режиме торможения: до планетоида, по получаемым данным, оставалось 120 тысяч километров. На экране уже было видно пятнышко планетоида с красноватой областью на поверхности.
  Минут через пятнадцать вновь сменилось звено сопровождавших корвет штурмовиков. Людей поприветствовал командующий и сказал, что теперь он будет сопровождать их до самого завершения «экскурсии». Командир «Быстрого» в душе этому порадовался: с инопланетным коллегой по профессии общение ладилось и он надеялся, что и далее проблем не возникнет. Общались по прежнему: русский командир отправлял голосовое сообщение, инопланетный командир отвечал текстовым сообщением — неудобств от этого особых не возникало.
  По мере приближения к Хаумеа росло его изображение на экране, всё чётче вырисовывались детали его рельефа.
• Начальник радиотехнической службы вызывает командира, — раздалось из динамика.
• Слушаю тебя.
• Товарищ командир, мы начали запись Хаумеа с носовой камеры двадцать минут назад, когда получаемое изображение стало достаточно приемлемым. Мы выполняем ваш приказ, но сейчас обнаружилась проблема, которую никто не учёл, отправляя нас в полёт.
• Докладывай!
• Товарищ командир, нам может не хватить объёма памяти имеющихся накопителей, если мы будем вести непрерывную видеосъёмку.
• Это действительно проблема, — произнёс командир, но начальник РС его не услышал. — За событиями последних часов я и забыл о плане.
• Планировалось, что и «Фергус» и мы будем вести съёмку всего происходящего, — напомнил старпом, — только «Фергус» будет сохранять полученную информацию на носители, а мы сразу отправлять её на Землю для оперативного анализа.
• Вот именно, — сказал командир. — Когда канадцы уходили на помощь к китайцам, нужно было забрать у них модули памяти, но никто тогда не подумал об этом. Теперь будем выкручиваться.
• Сколько у нас есть запасных модулей памяти? — командир вновь включил связь с радиотехниками.
• Три модуля, — ответил начальник РС, — это три часа записи в среднем качестве.
• Так искин имеет огромный объём памяти, плюс перед вылетом нам её ещё нарастили и ты хочешь сказать, нам её не хватит? — повысил тон командир.
• Дополнительные модули памяти-то нам подключили, но расчёт был на «Фергус», — ответил начальник РС. — Память «съедает» бортовой журнал.
• Понял тебя, — остыл командир. Действительно, запись бортового журнала велась автоматически и имела наивысший приоритет. В бортовой журнал периодически или по важным событиям записывалась вся внутренняя и внешняя информация по кораблю и вмешаться в этот процесс было не возможно. И объем этой информации был не маленький. — Слушай приказ! Запись видео отключить. За мониторы основных камер посади операторов, если надо из других вахт и пусть непрерывно наблюдают за пространством. Пусть включают запись, когда появляется представляющая интерес техническая или ситуационная информация. Понял? Контроль за решением операторов на тебе.
• Приказ понял, товарищ командир. Выполняю!
  Тем временем группа подлетала к Хаумеа. Относительно планетоида скорость кораблей была около трёх тысяч километров в секунду, продолжая снижаться. Всю центральную часть экрана на мостике занимало изображение Хаумеа, получаемое с носовой камеры. Поверхность планетоида была довольно светлой, что говорило о наличии большого количества льда, не особо загрязнённого космической пылью.
  Пришло сообщение от командующего: «Приближаемся к объекту. Строго следуете этому распоряжению, предостерегаю вас от необдуманных действий. Следуете за мной. Мы сделаем два облёта астероида на высоте десять тысяч метров над поверхностью. Пролетим над тремя нашими станциями по изменению характеристик движения астероида и над районом крушения. Остановок не будет. Можете свободно вести видеосъёмку. Как поняли меня?»
  Командир «Быстрого» ответил, что всё понял и неожиданностей с их стороны не будет, ибо они бессмысленны.
  Хаумеа уже увеличился на столько, что его изображение уже целиком не умещалось на экране. Ведущий штурмовик приблизился к корвету на километр, его ведомые, также приблизившись, перестроились и заняли позиции над и под корветом: в этом виде группа и начала заходить на первый виток вокруг Хаумеа.
  Командир «Быстрого» дал команду собрать как можно больше научной информации, но сделать это оказалось не так просто. Корвет перед вылетом оборудовали некоторыми научными приборами, только задействовать их не представлялось возможным. Как мы помним, все радары были заблокированы, поэтому провести поверхностное и глубинное сканирование Хаумеа было нельзя. Исследовать химический состав вещества поверхности планетоида активным способом, то есть используя лазер, тоже было невозможно. Тем не менее кое-что сделать удастся. Началась запись радиационного фона в разных диапазонах. И решено было попробовать записать спектры веществ по отражённому от поверхности свету, хотя начальник РС высказался об этом способе скептически — количество солнечного света, падающего на Хаумеа, было очень мало. Но пробовать получить хоть какие-нибудь научные данные было необходимо. Хотя все на корабле понимали, что главным их достижением будут видеозаписи, доказывающие инопланетную разумную деятельность на планетоиде.
  На траекторию заходили на скорости тысяча метров в секунду, на этой же скорости совершали и облёт Хаумеа. Командующий сообщил, что они удачно подлетели к астероиду: их пролёт не будет мешать плановой работе станций.
  Первый виток вокруг Хаумеа совершили за два часа, облетев планетоид по длинной оси и пройдя над двумя станциями, замедлявшими вращение. Конструкция станций воображение не поражало: они представляли из себя ячеистые полусферы, из центра которых торчали короткие трубы. Строения имели серебристый цвет, насколько можно было судить по получаемой картинке, а вот из чего они были сделаны, из металла или пластика, сказать было затруднительно. Так как воспользоваться радарами было невозможно, о размерах строений можно было судить только субъективно: диаметр куполов мог доходить до 500 метров, а их высота до 200 метров.
  За время первого облёта Хаумеа, датчики «Быстрого» зафиксировали три срабатывания станций торможения: это были огромные струи энергии, поднимавшиеся не менее, чем на километр. Динамические характеристики истекавших струй очень сильно напоминали плазму, вероятно это она и была, но необычная — не излучала ни в видимом, ни в тепловом диапазонах, а только в ультрафиолетовом. Спецы корвета гадали, что это было за вещество, в ходе каких процессов оно образовывалось или принимало наблюдаемое состояние.
  Командир попробовал было кое-что узнать о работе станций, но инопланетянин прямо сказал, что даже общая информация, касающаяся технологий, для них закрыта, но добавил, что любое вещество, попавшее в эту энергетическую струю, распадётся до атомарного состояния. Это было крайне интересным, ведь если из трубы, как из сопла, истекала плазма, она должна была состоять из какого-нибудь вещества, но вот спектров излучающих веществ аппаратура «Быстрого» как раз и не фиксировала.
  Скорректировали орбиту и зашли на второй оборот. Внизу, как и на первом витке, проплывали довольно однообразные пейзажи: обширные ледяные равнины, холмы, в основном тоже покрытые льдом, изредка обнаруживались выходы скальных пород и, большое количество ударных кратеров. Были сделаны уже тысячи снимков поверхности Хаумеа, записаны сотни коротких видео файлов. Но впереди команду корвета ждало главное событие — пролёт над обширной областью так, ещё недавно называемым, загадочным «красным пятном». Теперь-то они знали, что из себя представляет эта аномальная область, но им предстояло в этом убедиться и, тем самым, раскрыть одну из загадок солнечной системы.
  Так как пролёт над загадочной областью будет всего один, командир приказал сделать как можно больше снимков и вести непрерывную видео запись с нескольких камер. Конечно, командиру хотелось бы осмотреть этот район более детально, но просить зависнуть где-нибудь или облететь всю область «красного пятна» было бы глупо — злоупотреблять добрым жестом инопланетных гостей не стоило.
  Маршрут пролегал по прямой примерно между серединой и окраиной, но ближе к центральным районам «пятна». Подлетали. Офицеры на мостике с волнением и огромным интересом смотрели на транслируемую на экран картинку. Бело-серый лёд, хоть и плавно, но быстро сменился на окрашенный в красноватый оттенок разной интенсивности. То тут, то там виднелись разного размера не то камни, не то куски искусственных объектов. Рассказ командующего подтвердился, когда пролетали над центральными районами «красного пятна»: взору предстал огромный кратер правее корвета, темное кольцо оплавленной поверхности вокруг него, выброс пород; хорошо определялись крупные, покореженные части конструкций разорванного и разбросанного большого корабля. Далее снова красная поверхность, какие-то объекты, пару раз камера запечатлела крошечные структуры правильной формы, возможно те самые квази-организмы из микророботов, о которых упоминал командующий и — вновь под ними поплыла ледяная пустыня.
  Пролетели в стороне, но в пределах хорошей видимости третьей станции, отвечавшей за изменение орбиты Хаумеа. Её конструкция была такой же, как и предыдущих. Зафиксировали одну её «сработку», такой же выброс УФ- излучения и ничего более.
  Попала в объективы камер и громада инопланетного звездолёта, висевшего над Хаумеа, он был, разумеется, по прежнему невидим, но что это был именно он, хорошо читалось по большому чёрному «провалу», закрывавшему звёзды. В дальнейшем, на Земле, компьютеры по покрытию звёзд его корпусом, вычислят примерную форму и размер звездолёта. А ещё, кроме сопровождавших корвет трёх штурмовиков, камеры не зафиксировали другой техники ни на поверхности Хаумеа, ни возле него — несомненно, если она и была, её убрали с глаз на время визита землян.
  За время облёта Хаумеа почти не разговаривали, ни между собой, ни с командующим штурмовиками — все были поглощены происходящим. В завершении облёта главный искин «Быстрого» сообщил, что получил новые полётные данные — они сделают полувиток вокруг планетоида и лягут на обратный курс, каким и прилетели сюда. Командующий сообщил, что он сопроводит их на расстояние в полмиллиона километров и покинет, следующие полмиллиона их будет сопровождать зонд, который затем также вернётся на звездолёт. Командир «Быстрого» поблагодарил «коллегу» за предоставленную возможность убедиться в проводимых гостями действиях на планетоиде и заверил, что в Совете выскажет своё мнение в пользу завершения ими своей миссии.
  Покинули окрестности Хаумеа и легли на курс возврата. Штурмовики теперь летели звеном, параллельным курсом по правому борту в пяти километрах от корвета. Искин доложил, что теперь они летят значительно быстрее, чем к Хаумеа и возвращение к месту первоначальной встречи займет существенно меньше времени.
• Командующий, — вызвал командир.
  «На связи», — ответил тот.
• Позвольте спросить вас кое о чём.
  «Спрашивайте»
• Раз я вижу военные штурмовики, не сомневаюсь, что у вас есть и другая военная техника, и наверняка разнообразная?
  «Да, это так»
• Но, если вы считаете себя высокодуховными существами с высокой моралью и придерживаетесь политики мирного сосуществования, для чего вам вооружённые силы?
  «Я ждал, что вы спросите об этом, командир, и с удовольствием отвечу вам. Наша цивилизация уже давно смогла избавиться от тех негативных установок своего существования, в которых ваша, к сожалению, всё ещё находится. У нас каждый живёт и трудится на благо всего общества, а общество, как огромный социальный организм, заботится о каждом своём члене. Скажу, что мы с вами не единственные разумные цивилизации в галактике и каждая из них находится на своей ступени технологического и духовного развития, у каждой свои определения морали и нравственности. Есть цивилизации, которые освоили межзвёздные перелёты, но имеют агрессивный характер, вот они и являются проблемой для миролюбивых соседей.»
• Так значит у вас есть войны?
  «Нет, войн в нашем обществе давно нет. Но время от времени возникают вооружённые столкновения разной интенсивности с внешним агрессором — их можно охарактеризовать как мелкие войны. Гораздо чаще, к сожалению, имеют место быть мелкие вооружённые стычки, связанные с отражением набегов на наши колонии или дерзостью пиратов.»
• Что, в космосе есть пираты? — искренне удивился командир.
  «Увы, но это так. Вообще, космос довольно опасен. Поэтому, мы вынуждены для защиты иметь вооружённые силы и применять их.»
• Вы можете сказать, сколько существует цивилизаций?
  «Сколько существует — нет, но на данное время нам известно о более чем шестисот разумных цивилизаций.»
• Ого, много!
  «Это как посмотреть. С того времени, как мы научились летать меж звёзд, нами исследовано пространство в радиусе тысячи ваших световых лет и то, не достаточно тщательно. Как вам известно, наша галактика имеет диаметр более ста тысяч световых лет. Представьте, сколько ещё миров не открыто.»
• Признаться, от сказанного вами у меня дух захватывает!
  «Признаюсь, и у меня тоже.»
• Командующий, а далеко мы от вас?
  «Расстояние между нашими системами около шестидесяти семи световых лет.»
• А недружелюбные цивилизации знают о нашем существовании? — немного напрягся командир.
  «Две или три. Но не беспокойтесь, вы не представляете для них большого интереса. А вот, насколько я знаю, пираты уже наведывались в вашу систему. Поэтому, не исключаю, что Земле рано или поздно придётся применить свои военные корабли по назначению. Но эту информацию я вам сообщаю от себя лично, надеюсь вы понимаете о чём я?»
• Я понял вас. У вас не возникнет неприятностей из-за этого?
  «Нет. Признаться, вы вызываете у меня хорошее впечатление, очень надеюсь, что я не обманываюсь. Скажем так, я вам слегка намекнул кое о чём.»
• Благодарю за добрые слова и доверие. Я горжусь, что имел честь общаться с вами, командующий. Я не сообщу об этом в Совете, но доведу информацию о пиратах до одного человека у себя на родине — он грамотный военный и честный человек.
  Быстро и почти незаметно преодолели половину пути. Командующий штурмового подразделения сообщил об уходе своего звена: «Командир, мы покидаем вас. Моя миссия завершена. Далее вас сопроводит наш зонд. Ваш искин автоматически переключится на него, по вашему курсу пространство чисто, вам ничего не угрожает. На известном расстоянии зонд снимет блокировку и тоже оставит вас. Далее вы знаете что делать.»
  Два военных командира попрощались друг с другом: коротко, просто, как и подобает офицерам, пожелав при этом удачи друг другу. Камера последний раз показала инопланетные машины: звено штурмовиков выполнило красивейший разворот малого радиуса на 180° и через несколько секунд исчезло из виду.
• Вот это техника! — с завистью в голосе произнёс старпом. — Нам бы хоть один такой.
• Для чего? — парировал командир. — Чтобы в очередной раз продемонстрировать другим своё превосходство и силу. Так мы этим только и занимаемся по большому счету.
• Не обязательно такую технику применять, она будет хорошим сдерживающим фактором для желающих помахать дубиной.
• В чем-то ты прав, старпом. Но я вот думаю о словах инопланетного коллеги.
• Про другие цивилизации?
• Да. Но больше о том, что к нам уже наведываются космические пираты.
• Вы доверяете его словам?
• Почему нет? Как раз не вижу повода не доверять. Уверен, он не случайно упомянул о них. Всего одно предложение содержит серьёзную информацию для размышления. Ладно, старпом, можно немного передохнуть, не желаешь выпить чашечку кофе?
• Я бы и перекусил.
  Командир почувствовал усталость: сказывалось напряжение последних часов и, вспомнил про остальных: «Внимание всему экипажу! Отбой режима повышенной готовности. Дальнейшее несение службы в штатном режиме.»
  В кают-компании к ним присоединились ещё несколько офицеров. Они оживлённо делились впечатлениями от событий последнего времени, а командир был погружен в свои мысли и его не беспокоили вопросами. Через сорок минут он и старпом вновь были на мостике, ожидая завершения эскортирования. Ещё через час с четвертью искин сообщил, что канал связи с данными от зонда прервался. С боевых частей корабля начали поступать доклады: радары работали, всё системы функционировали в штатном режиме.
• Вызовите Землю, шифрованный канал связи с Советом, — приказал командир.
  Через минуту на связь с «Быстрым» вышел русский генерал, на Земле была глубокая ночь и он сегодня был ответственным по штабу. Обменялись приветствиями.
• Мы с нетерпением ждали от вас вестей, командир, — сказал генерал. — как всё прошло?
• Нормально, сложностей не возникло, — ответил командир. — У нас терабайты бесценной информации по Хаумеа и нашим гостям. Какие будут распоряжения.
• Командир, вам надлежит немедленно взять курс на Землю, — приказал генерал. — Сегодня днём к вам навстречу отправятся два военных корабля, наш и американский, они ждут только приказа. На орбите Юпитера они будут ждать вас и далее сопроводят до Земли. Это будет ваше охранение.
• С чем связаны такие меры, товарищ генерал, — поинтересовался командир «Быстрого». — Существует какая-то опасность для нас?
• Нет, но никто не хочет, чтобы она возникла, — ответил генерал. — Для Земли вы сейчас ценнейший объект, поэтому и решено было принять такие меры предосторожности. У командиров этих кораблей приказ, чтобы даже камешек не ударился в ваш корпус.
• Вас понял. А что с китайцами?
• О них не беспокойся. «Датун» на ходу, с помощью ремонтных комплектов оборудования двух кораблей, они с канадцами смогут более-менее восстановить работу навигационной системы. И при поддержке «Фергуса» отправятся домой. Китайцы уже выслали к ним три своих корабля: спасательное судно, транспортник и корабль охранения. Ничего с ними не станется.
• А что с информацией, мне пересылать её Совету?
• Ни в коем случае! Ваша задача — обеспечить её сохранность. По прибытию на Землю, её изымут из хранилищ вашего корабля. Лично я не вижу в этом особого смысла, но так решил Совет. И ещё, командир, постарайся ничего не забыть, тебе предстоит многое нам рассказать.
• Это не возможно забыть, товарищ генерал.
• Не сомневаюсь. Вы славно потрудились, возвращайтесь домой.
• Есть возвращаться домой!
  Командир «Быстрого» отдал необходимые распоряжения и, оставив корабль на вахтенном офицере, отправился к себе в каюту.
  Через пару месяцев «Быстрый» благополучно вернулся на Землю. Изучением полученной информации начали заниматься военные и учёные. Командира, старпома и некоторых офицеров не раз опрашивали о миссии и они вспоминали те или иные детали пребывания у Хаумеа. Через полмесяца после возвращения “Быстрого” добрался до Земли и китайский корвет. На этом миссия к маленькой планетке на окраине Солнечной системы была признана успешно выполненной.
  Прошло полгода со времени возвращения корвета «Быстрый». Всё это время астрофизическая обсерватория базы «Эпсилон» продолжала наблюдение за Хаумеа. К этому времени период обращения планетоида составлял уже около семи часов, а наклонение плоскости его орбиты увеличилось до 35°.
  Подходило к завершению время командировки второй смены учёных обсерватории на Ганимеде. И вот, в один из дней, доктору Мишелю Бенуа позвонил руководитель обсерватории и сообщил, что приборы зафиксировали на Хаумеа серию сильнейших вспышек в видимом диапазоне. В действительности же спектры излучения были от теплового до рентгеновского. Десятки обсерваторий «впились» своими приборами в Хаумеа и спустя сутки сомнений не осталось: обширное пятно на поверхности планетки изменило свой цвет с красноватого на тёмно-серый. Без сомнения, данная область представляла теперь собой выжженную плазмой поверхность. А через три дня возле Хаумеа перестал определяться звездолёт — выполнив свою задачу, он отправился на родину.

---

Фред Уилсом просматривал последние новости, связанные с Хаумеа, как компьютер издал сигнал о пришедшем новом письме на электронную почту. Уилсом дочитал новостную статью и открыл страницу почты. Там действительно было очень короткое письмо на его имя, но отправитель не значился. Уилсом просканировал файл антивирусом, убедился, что тот не содержит вредоносного кода и открыл письмо. В письме было всего четыре строчки: три из них содержали даты и два числа после них, в четвёртой было три слова — «командир корвета «Быстрый».
«Это ещё что такое, — подумал Уилсом, — чья-то шутка?» Астрофизик сразу понял, что это были эклиптические координаты какого-то небесного объекта, а первая дата была сегодняшней. Остальные даты были будущими и отстояли друг от друга ровно на месяц, координаты тоже немного изменялись.
Уилсом почувствовал волнение. Он открыл специальную программу и ввёл текущие координаты: она довольно долго обрабатывала данные и сообщила, что на текущую дату по указанным координатам не существует ни одного известного объекта. Волнение увеличилось. Уилсом позвонил в COSPAR и запросил срочный звонок с обсерваторией на «Эпсилоне». Через полминуты его соединили с руководителем обсерватории. Поздоровавшись, Уилсом попросил его посмотреть в полученных за последние сутки данных новый объект и назвал текущие координаты, если же ничего не будет, то направить «КЭТ» по указанным координатам. Руководитель обсерватории возразил было, сославшись на правила, о которых Уилсом знает, но услышав резкий, возбуждённый тон астрофизика, понял , что происходит что-то серьёзное и согласился, тем более, что тот сказал, что это срочно и под его личную ответственность. Он попросил Фреда подождать и перезвонит ему на этот номер.
Ближайшие полчаса Уилсом не находил себе места, размышляя, что это всё может означать. Когда раздался звонок, он буквально выкрикнул в телефон: «Ну что?»

• Фред, по указанным тобой координатам за последние сутки новый объект не обнаружен. Нет его и в каталоге.
• Я и сам знаю, что его там нет! Стал бы я тебе звонить! «КЭТ», ты задействовал «КЭТ»?
• Да. Комплекс выдал ни да, ни нет, данные на уровне технической погрешности.
• Это может означать, что существующий объект или очень далеко, или очень мал.
• Ну или и то и другое. Фред, я слышу, ты очень возбуждён. Что происходит?
• Не сейчас, я и сам ещё не знаю! Просто пока не распространяйся об этом. — и отключился.
  Командир «Быстрого» и астрофизик лично знакомы не были, но, разумеется, знали друг о друге. Уилсом потратил четверть часа, чтобы добыть телефон военного. Поздоровавшись и представившись он сразу перешёл к делу.
• Командир, извините, сейчас не до этикета. Вы в последнее время не получали никакого странного письма или сообщения без обратного адреса?
• Нет, но по вашему голосу я уже понимаю, что вы хотите мне что-то сказать.
  И Уилсом поведал ему о странном письме и проверке координат.
• Фред, что вы обо всём этом думаете?
• Уверен, это как-то связано с Хаумеа или вашим полётом к нему.
• Или визитом инопланетян в целом. Думаю, некто хочет таким способом сообщить нам нечто для нас важное.
• Почему именно мы?
• Потом поймём, не это сейчас важно. Я сейчас в отпуске, что вы?
• Я работаю в институте, но тоже довольно свободен во времени.
• Отлично! Нужно встретиться и всё обсудить. Я сейчас же займусь ближайшим рейсом в Лондон. А вы, Фред, пока не распространяйтесь о письме и свяжитесь со своим коллегой на «Эпсилоне», попросите его тоже не афишировать информацией.
• Хорошо. Сообщите мне о вылете, я лично встречу вас.
• Знаете что, Фред, сообщу-ка я о вашем письме одному нашему генералу. Он был в составе Координационного Совета.
• Вы доверяете ему?
• Как раз, ему я и доверяю. И, думаю, без его помощи нам не обойтись. Если возникнет необходимость, сразу звоните мне, Фред.
  Командир с минуту походил по комнате, раздумывая над полученной информацией и набрал номер генерала.
• Здравия желаю, товарищ генерал. Тут такое дело…